Мне не по себе. Прежде, никто так на меня смотрел. Мне непривычно тепло. И пусть это тепло излучает маленькое чудовище, я сохраняю его в своем бракованном сердце.

— Василиса! — зовёт её бабушка Надя. — Иди мой руки, и быстро ужинать! Дедушка убрал всю морковку из твоего супа!

Девочка машет мне рукой и, закусив язык, вприпрыжку бежит к себе во двор.

Я провожаю взглядом это неуклюжее создание. Очаровываюсь. Кажется, даже чуть-чуть восхищаюсь. Фикструю это ощущение в памяти.

Она оборачивается.

— Не умирай! — кричит она, словно просит о возможном. — Не надо! Только не умирай!

Я киваю и машу ей рукой. Ее звонкий голос застревает в ушах.

«Не умирай! Не надо! Не умирай…».

Я помню, как неохотно открыл глаза и увидел белый потолок. Ласковый голос звучащий в голове просил меня «не умирать». Я не мог отказать ему, тем более после того, что случилось.

Авария.

Видит Бог, это вышло случайно. Ведь такого исхода я совершенно не желал. Контроль. Я лишился его. Снова. Животная злость взяла вверх над разумом. Снова.

Первое о чем я помолился, когда очнулся, так это о том, чтобы с моими друзьями было все в порядке. Чтобы Вася была цела. И впервые, судьба повернулась ко мне лицом. Спасибо ей. Василиса практически не пострадала.

Смутно, но все же я помню, когда ко мне пришёл Рэй. Обеспокоенный, уставший. Мой друг. Я так его подвёл. Помню, как он несколько часов сжимал мою руку и говорил слова поддержки. Даже после того, что я наделал, он подбадривал меня. Никогда не видел Рейкина таким открытым, настоящим. Таким трогательным. Он поменялся. Василиса меняла его. Впрочем, как и меня. Только вот сторону я выбрал не хорошую.

Вася… она тоже навестила меня. Этот день я официально прозвал счастливым. Их было немного в моей жизни, поэтому его я запомню навсегда.

Вася переживала. Переживала за меня. Я увидел это по её взгляду. Но главное, я не увидел в нем ненависти. Кажется, она простила меня. И я бы прыгал от счастья, если бы мог, но теперь этот, казалось бы, детский, необычайно легкий манёвр — крайне непростая для меня задача.

Вася тоже держала меня за руку. Правда, недолго, но держала ведь. В тот момент я чувствовал тепло. То долгожданное тепло, которого мне так не хватало.

Она ушла. Но тепло осталось. Это сравнимо с волшебством. Я всегда знал, что она особенная. Знал, знаю, но буду ли знать?

Ко мне подсоединено огромное количество проводов, иголки вставлены в вены, словно я экспериментальная, бешеная крыса, а вентиляционная маска напоминает собой защитный намордник. Я крайне жалок.

Я никому не нужен. Ни отцу. Ни Рэю. Ни Васе. И пусть мои друзья считают по-другому, я знаю, что Иван Беляев — это тяжеленный балласт. Проблема. Кость, которая стоит поперёк горла. Болячка, которая отравляет жизнь. Мешает. Вечно все портит. Как тот ребенок, который рвет новые вещи и путается под ногами.

Я видел их глаза. Вася и Рэй, они были счастливы. Несмотря ни на что они позволяли себе быть счастливыми.

Да, я был противником этого. Хотел поекратить это. Раньше. Я хотел оторвать ее от него. Но тогда, во мне говорил эгоизм. Зверь.

Но Зверь никогда не поймёт то, что понимаю сейчас я. То, что я сейчас вижу.

И дело не в том, что Вася делает Рэя лучше. Это так. Но, ведь он тоже ее меняет.

Рэй встряхивает ее, удивляет, помогает быть сильной, заставляет задуматься о жизни, о себе в конце концов.

А я вот другой.

Мои чувства к Васе ядовиты. Но, я всегда буду любить ее. Так, как могу. Так, как умею.

Я или лучший вариант для неё, или худший.

Или хороший, или плохой.

А Рэй…

Черт, кто я такой, чтобы противиться этому? Хватит. С меня хватит.