Нарисуй меня хорошим. Книга 2 - Кэрри Прай

— Ой, да перестань. Я всегда таким был. Это лишь ты вечно тешила себя сказочными надеждами.

— Это не так. Ты просто злишься на меня. Только я не понимаю — почему?

Он склонил голову набок, однако я даже представить не могла, о чем он думал. Сжав пальцами перила, я ощутила, как участился мой пульс.

Рэй прищурился.

— Ты всерьез думаешь, что я злюсь на тебя? С чего ты взяла, что мне вообще есть до тебя дело? Проснись, Художница, — он щелкнул пальцами в воздухе, — ты не дорогая тачка и не бутылка виски, чтобы что-то значить для меня.

Он собрался уходить, но я остановила его.

— Ты специально, я знаю. Ты нарочно оскорбляешь меня. Рэй, зачем ты делаешь мне больно? Это ведь глупо.

Парень нервно взревел и растормошил волосы.

Я затаила дыхание, когда он подошел ко мне и схватился руками за шиворот моей куртки.

— Нет, — прорычал он. — Ты единственная глупая вещь. Поверхностная. И бесполезная. И если ты не хочешь снова окунуться в прошлое, то оставь меня в покое. Иначе я напомню, что именно во мне тебя отталкивало.

Жар, исходивший от его дыхания, опалил мою щеку. Но я осмелилась возразить.

— Ты не хочешь этого, — сумела выдавить я, сглотнув ком, застрявший в горле. — Я сильно сомневаюсь, что ты на самом деле так решил.

В его глазах сверкнуло пламя.

— В этом наше главное отличие, моя неуверенная доставала. Я никогда не сомневаюсь. Я всегда знаю, чего хочу.

Рэй грозно хмурился, нависая надо мной. Придя в полное замешательство, я посмотрела ему прямо в глаза и растерянно пробормотала:

— Значит, это конец? Мы больше не дру…

Он резко закрыл мне рот, приложив указательный палец к губам.

— Правда состоит в том, Вася, что я никогда не был твоим другом. Всегда было только желание, доказать самому себе, что я смогу измениться. Стать тем, на кого ты будешь смотреть влюбленными глазами. И только сейчас я понимаю, что никогда бы не смог изменить себе. Да и зачем? Ради чего? Ты ведь никогда не посмотришь на меня, как смотрела на Ваню, так?

Я опустила глаза, но не потому, что он был прав, его признание сильно покоробило меня. Но и Рэй не дал мне шанса оправдаться:

— Все эти сопли, забота, мнимая поддержка, ромашки — притворство. И я ненавижу думать, что опустился до такого. Порой мне кажется, что я терпеть тебя не могу. Ненавижу за то, что ты заставила меня делать, — он медленно разжал руку и отпустил меня. Неожиданно его взгляд смягчился. — Я возвращаюсь к старой жизни, Вася. И настоятельно тебя прощу, больше в ней не мелькать.

После этих слов он пошагал прочь. Я держала слезы до последнего, пока не убедилась, что он ушел достаточно далеко. А потом меня накрыло. Упав на ступеньки, я рыдала, стараясь выпустить из себя всю эту боль. Здесь и сейчас. Больше, я никому не хочу показывать слабость. Ни Рэй, ни Алла, никто не увидит моих слез.

Как скажешь, Рэй. Я больше тебя не потревожу.

Мое тело содрогалось от всхлипов, и так продолжалось несколько минут, пока я не взяла себя в руки. Убрав слезы с лица, я медленно пошагала по ступенькам, прокручивая в голове оправдание перед Аллой, почему так долго отсутствовала. Открыв дверь квартиры, я так и не решила, что именно ей скажу. Но, по всей видимости, ее это мало интересовало, что значительно облегчило мне задачу.

— Смотри, какие классные фонарики я нашла, — восторженно скакала Алла, держа в руке цветную гирлянду, оставленную прошлыми жильцами.

— Отлично, — устало ответила я, а потом завалилась на твердый диван. — Осталось отрыть искусственную елку на балконе, и к Новому году ты готова.

Алла внимательно посмотрела на меня.

— Ты в порядке?

— В полном.

— Опять Рэй? — предположила она, положив ожерелья из лампочек на пол.

Я закрыла глаза и истерично посмеялась.