Поспорь на меня - Вера Эн

Рома прошелся по пустой остановке. Он не знал, каким образом Бессонова рассчитывала «защищать» Катю от произвола Карпоноса. Зато отлично представлял, что может сделать сам. Хотя бы попытаться, чтобы потом не кусать локти. Катюха заслуживала того, чтобы за нее побороться. Пусть даже ничего не выгорит, она хотя бы будет знать, что у нее есть настоящий друг. Который не даст ей остаться одной. Что бы ни случилось.

Кажется, Роме хватит для этого сил.

— Давай сделаем так, Бессонова, — наконец сказал он, принимая решение. — Стремительное наступление на Карпоноса пока отложим, а я пригляжу за Катюхой. Обещаю не спускать с нее глаз и в случае острой необходимости прикрыть собственным телом. Я все это заварил, мне и расхлебывать. Если не справлюсь, призову тебя на помощь: твой номер у меня теперь есть.

Сонька посопела в трубку: такой вариант ее явно не слишком устраивал. Но все же неожиданно пошла на уступки.

— Но чтобы больше никаких авантюр! — предупредила она. Рома кивнул: он уже зарекся.

— Никаких! — торжественно пообещал он, а Сонька вдруг весело фыркнула.

— Тортик ей испеки, Давыдов: кто же девушку картошкой соблазняет! — съязвила еще она и наконец отключилась. Рома хмыкнул и послал необидное проклятие в адрес Сонькиной проницательности.

Глава 15

Катя сидела в пустой аудитории и равнодушно поглощала «улитки» с корицей. Большая перемена только началась, и одногруппники разбрелись по столовым, чтобы подкрепить силы перед грядущей парой химии. У Ромки Давыдова химии никак не могло быть, но именно он первым зашел в кабинет и направился к Кате решительным, хоть и немного скованным шагом. Уселся за впереди стоящую парту, развернулся и вместо приветствия стащил из ее пакета одну булочку. Тут же запихал ее в рот и только после этого подал голос:

— Слушай, Катюха, у меня к тебе деловое предложение…

Она, однако, смотрела только на то, как двигаются его челюсти, пережевывая «улитку».

— Вкусно? — не дослушав, поинтересовалась она. Рома кивнул и весьма красноречиво посмотрел на пакет, в котором оставалось еще несколько булочек. У Кати от этого взгляда почему-то защекотало в груди.

— Очень, — отозвался Ромка. Катя склонила голову на бок.

— И зубы от корицы не ломит? — снова спросила она. Ромка передернул плечами и перевел взгляд уже на нее.

— А должно? — уточнил он. Катя придвинула пакет к нему.

— У меня не ломит, — сказала она. Ромка взял еще одну «улитку» и зачем-то ее понюхал. Лицо у него посуровело, а у Кати замерло внутри: ведь не вернет же обратно, только не Ромка! Он не умеет так больно бить.

— Карпонос нос воротит? — догадался он и откусил он половину второй «улитки». — Привет ему и благодарность за привередливость. А я уж думал, с пустым брюхом буду до вечера ходить.

Катя мигом выбралась из своих страданий. Ну да, она встала сегодня чуть свет, чтобы испечь для Олега свои любимые булочки с корицей, уверенная, что ими обязательно покорит если не его сердце, то его желудок-то точно. Да, она везла их через полгорода, боясь помять в автобусе и представляя, как Олег удивится и обрадуется ее вниманию. Да, он совершенно убил ее этим своим пренебрежительным: «Прости, Катюш, не выношу корицу: зубы от нее ломит», но все эти мелочи не шли ни в какое сравнение с тем, что так обыденно сказал Ромка.

— Ты почему без обеда? — забыла обо всех обидах она и схватила его за руку. — Денег нет? Или опять…

— Компании нет, — прервал ее Ромка таким тоном, что стало ясно: о деньгах он говорить не хочет. Катя притихла: кажется, она сегодня все делала не так, как надо. — Да и дело у меня к тебе, Сорокина, не терпящее отлагательств. Аккурат касательно сегодняшнего беспредела.

Катя потупилась и тоже принялась грызть «улитку», чтобы не отвечать. Ромка был умным парнем. Ему ничего не надо было объяснять.