Мой новый босс - Юля Белова

Пока мы едем, снова звонит Рыков:

— Ну что, как там бабушка?

— Да всё так же, никаких изменений. Нужно ждать.

— Ты где сейчас?

— Еду домой.

— С Лозманом?

Честно говоря, это бесит уже. Ему-то какое дело с кем я езжу и кто мне помогает ухаживать за бабушкой? Какая ему разница, кто везёт меня домой, кто целует и обнимает? Ну, то есть… Пока никто, вроде… Что это вообще такое? Сам он на это всё не претендует, но Лозмана, видишь ли не трожь. Может он его для себя бережёт? Ага, смешно. А может это просто желание всех контролировать?

То он доброго слова сказать не может, ни здравствуй, ни до свидания, в упор не замечает, а то вдруг звонит каждую минуту. Я же не спрашиваю с кем он, где и почему. Ну, так и он пусть оставит меня в покое! У него было столько возможностей, но он не захотел их использовать. А ведь какие шансы были! От злодея спас, в лифте со мной застрял, руку целовать позволил… это, кстати, перебор был… Вообще, рыцарь обычно даме руку целует… кажется… Ну, не знаю… Даже грудь мою трепетную видел. Ненароком… И что? Где хоть какие-то человеческие чувства? Если скажешь хоть слово про комплекты, отдам тебя Сурганову? И всё?

— Послушайте, Роман Григорьевич, — говорю я сердито. Рабочий день давно закончился, у меня куча проблем, я ночь не спала и бабушка в тяжёлом состоянии. Да и на работе устала, как собака. Ну давайте вы мне будете звонить исключительно в рабочее время, ведь я же не рабыня ваша и не робот. Короче, Роман Григорьевич, до завтра.

Я отключаю телефон.

— Смотри, суровая какая. Не боишься так с шефом разговаривать? Прямо железная леди, — улыбается Лозман.

— Да ну его, в самом деле, достал уже! Звонит каждые полчаса. Я что, должна всё время быть на связи? У меня своя личная жизнь может быть или я теперь обязана посвятить её Рыкову?

— А чего ему надо? Он всегда так?

Я неопределённо машу рукой.

— Всё ты правильно сказала. Я просто к тому, что ты молодец, не каждый бы решился такое ему выдать.

— Ну да, что-то я погорячилась…

Мы подъезжаем к дому. Лозман глушит двигатель и какое-то время мы просто сидим и смотрим друг на друга.

— Ладно, — говорю я, — я пошла. Ещё раз спасибо тебе.

— Не за что, всегда рад помочь, — говорит Лозман, протягивает руку и кладёт поверх моей.

Я чуть вздрагиваю от этого прикосновения. Нет, мне не противно, но и никакого особо приятного чувства я не испытываю. Но я действительно ему очень благодарна и совершенно не понимаю, почему Рыков так боится моего общения с ним. Может, потому что, в отличие от него самого, Лозман более человечный и способный сопереживать? А ведь этим он вызывает не только благодарность, но и симпатии.

— Завтра у тебя день рождения, — говорит Борис, глядя в глаза. — И я хочу пригласить тебя в классное место, в «Помпеи». Слышала?

Ничего я не слышала, да и какой день рождения, когда у меня с бабушкой такое. Не до праздников сейчас. И вообще, слишком уж это похоже на свидание, а к такому я точно не готова.

— Здорово, — отвечаю я без энтузиазма. — Но как-то не до того сейчас. Бабушка в больнице, а я веселиться буду?

— Никакого веселья. Просто поужинаем. А бабушка под наблюдением, ты ничего не сделать не можешь, но самой-то надо немного развеяться.

— Да я уже с подругой договорилась дома посидеть…

— Это с той, что была у тебя в тот раз?

— Да.

— И подругу приводи, с этим никаких проблем. Давай, просто, чтобы с ума не сойти. Поужинаем и всё.

Блин. Не хочу я, вот правда, никакого желания, но и отказать после того, как он столько со мной возился, как-то не очень…

— Я тогда спрошу у неё… и скажу потом.

Мы выходим из машины. Лозман пару секунд стоит, опустив руки, а потом притягивает меня к себе и целует. Нет, это не пугающе-страстный поцелуй, а лишь лёгкое тёплое касание, почти дружеское, но не совсем. Он будто говорит, что готов на большее, на всё практически…