Мой новый босс - Юля Белова

В этом нет ничего отталкивающего, да вот только роль страстного возлюбленного как-то не вяжется в моей голове с обликом Лозмана. Признаюсь, за сегодняшний день мы весьма сблизились, но я не хочу вот так прыгать в его объятия.

Впрочем, голова моя чуть кружится, от этих проявлений нежности, и смотрю я на Лозмана сейчас немного иначе. Не так, как раньше. И даже в сердце этот почти невинный поцелуй отзывается лёгким волнением.

— Даша, — тихо шепчет он, — можно мне подняться к тебе?

14. Как насчёт ужина?

Подняться ко мне? Серьёзно? Думаю, нет, нельзя. Это было бы как-то… странно… Неужели похоже, что я уже готова к столь близкому общению? Может, я правда произвожу впечатление легкодоступной? Но нет, если так, впечатление обманчиво.

— Борис… Я очень благодарна тебе… правда. Спасибо за помощь, но я очень устала. Я ведь с этим перелётом ночь не спала. Я бы рада пригласить тебя на чай, но сегодня… извини. Сегодня не выйдет.

— Да ладно, не парься, — добродушно улыбается он. — Я понимаю. Всё хорошо. Надеюсь, увидимся завтра.

— Обязательно. Уже утром, на работе.

— Я про вечер. Ты же не откажешься?

— Спокойной ночи, — говорю я и иду домой.

Сил вообще нет. Надо перекусить и скорее в постель. Какой день рождения, смеётесь что ли? В холодильнике нахожу котлеты. Надо позвонить Лидии Антоновне, поблагодарить.

Только сажусь за стол, в прихожей раздаётся звонок. Ну нет, ну пожалуйста! Ну кто это может быть… Наташка.

— Привет! Что-то ты выглядишь паршиво. Чего такое?!

Я рассказываю, что только прилетела, а тут с бабушкой беда. Наташка сочувствует, но интересуется больше Лозманом и Рыковым.

— Эх, — сокрушается она. — Как же хреново, что я завтра утром улетаю, а так бы сходила с тобой обязательно.

— Ты что? Говорила же, останешься до дня рождения.

— Ну вот, не получается. Вызывают на работу. Тоже, видишь, шеф совсем охреневший, но не как у тебя, конечно… Вот, смотри, я тебе подарок принесла.

Она достаёт из сумки бутылку просекко, конфеты и небольшую светло-зелёную коробочку.

— Крем корейский, шикарный просто.

Ну что с ней поделать. Приходится ставить чайник. От бокала вина я пьянею и растекаюсь по столу.

— Даш, ну ты не будь дурой, не отказывайся, сходи завтра с Лозманом. Он может и не такой богатый, но зато человек, похоже, хороший. Ну как же жалко, что мне ехать надо! Блин! Прям до слёз.

— Ну опоздай на один день. Без тебя не пойду.

У меня глаза просто слипаются…

— Да как опоздай! Билеты ведь куплены уже! — слышу я сквозь наваливающуюся на меня дрёму. — Так что придётся тебе самой выкручиваться. Дашка, эй! Ты спишь что ли? Хорош! Наливай ещё по одной!

Голос Наташки тает в тумане, и я проваливаюсь в черноту.

.

Утром первым делом я звоню в больницу. У бабушки пока никаких изменений. Надо ждать. Опять надо ждать… Еду на работу и опасаюсь, что Лозман не преминет воспользоваться случаем, чтобы осыпать меня цветами. Вчерашние лилии так и остались у него в машине. Значит сегодня будут пионы, почти уверена.

И ещё какой-нибудь дорогущий подарок, скорее всего, украшение. И это поставит меня в крайне неловкое положение. Взять невозможно и не принять неудобно, обидится. Но если будет что-то такое, точно откажусь.

Когда я захожу в приёмную, звонит… ну да, Рыков.

— Розанова, на работе уже?

— Да, Роман Григорьевич.

— Сегодня селекторное будет?

— Да, запланировано.

— Хорошо. Подключишь меня.

— Поняла.

— Как там бабушка твоя?

— Да, — вздыхаю я, — пока так же. Новостей нет.

— Понятно. Я думаю, всё будет хорошо.

— Спасибо, Роман Григорьевич.

Надо же, про бабушку вспомнил.

— Лозман у себя?

— Нет пока.

— А где он?

Ну что за прихваты?! Мне-то почём знать, где он в это время! Ещё и восьми нет.

— Не знаю, не появлялся пока.