И сердце на куски - Марина Князева

До того, как столкнуться с ним взглядами, я успела лишь отметить, что на Климе ничего, кроме трусов не было. Отметила и почувствовала, как щеки заливает краска стыда. От того, что застукали. От того, что он почти голый. И от того, что, несмотря на то что Горячев только что кувыркался со Смирновой, я чувствовала исходящее от него притяжение. В каждом движении. И чем ближе он подходил ко мне, тем сильнее мне хотелось рассмотреть его мускулистое тело. Но я даже не смела думать, чтобы перевести глаза ниже, чем на сантиметр от его глаз.

- Подсушиваешь, Ваниль? – его голос ленивый, тихий, а во взгляде ничего. Пустота.

- Да вот еще, – фыркнула я, – вас вся турбаза слышала!

- Завидуешь?

- Нет, – получилось слишком громко и неестественно.

- Присоединяйся, если хочешь! У нас с твоей подружкой сейчас будет еще один забег, – в голосе одно равнодушие. Глаза почти черные, холодные. Как будто бы Клим мне не секс втроем предлагал, а чаю попить. А я наоборот – вся горела. Даже руки в кулаки сжались.

- Я могу опять ударить!

Клим на мою угрозу усмехнулся лишь уголком губ:

- У тебя удар слабый, Ваниль… Попроси что ли Смоленцева, натаскать тебя пощечины щелкать, пока он твою целку бережет до свадьбы…

Я задохнулась от возмущения. Горячеву удалось вывести меня из себя одними лишь словами. И я не понимала, почему меня каждое его слово цепляло так, что кричать хотелось. Когда сам он спокоен, как удав. Даже стоя в одних трусах, вел себя так, словно он в смокинге и ему все не почем.

Я интуитивно сделала шаг навстречу к Климу. Хотелось тоже его задеть. Неважно как – толкнуть, ударить, покусать. Но ничего из этого списка я не успела сделать. На террасу вышла Ленка.

В красивом кружевном белье. Словно она готовилась к этой ночи. Вся стройная, красивая, смелая. Подошла к Климу и уверенно положила ему руку на плечо. Я в своей скромной пижаме с котиками и сжатыми кулаками от злости, смотрелась на ее фоне, как всегда, скромно и нелепо.

- Ты чего не спишь? – спросила меня подруга, покрывая спину Клима легкими поцелуями. – Мы случайно не мешаем?

Смирнова была просто на седьмом небе от счастья. Это было видно по ее глазам. А вот Клим напрягся при ее появлении, но сверлить взглядом меня не перестал.

А меня затошнило. От них обоих. Я просто развернулась и молча пошла в свою комнату.

- Че это с ней? Какая муха ее укусила? – долетел Ленкин удивленный голос мне в спину, когда я уже почти закрыла за собой дверь.

Ответ Клима я не услышала, но уверена, что приличного в нем было мало.

Мое дыхание было рваным и громким. Сердце стучало быстрее, и я не понимала, почему все это происходит со мной? Ведь мы с Климом просто разговаривали. Да, может не на слишком приличную тему, но задыхаться от встречи с ним – это уже как-то слишком.

А может все потому, что мне не удалось удержаться и я все-таки позволила себе окинуть быстрым взглядом его почти обнаженное тело. Офигенное тело. Подтянутое, поджарое. Даже захотелось дотронуться до него. Но это всего лишь на секунду. Потом я опять смотрела ему в глаза. И только.

Посидев немного на стуле и выровняв свое дыхание и сердцебиение, я легла рядом со Смоленцевым. Он тихонько сопел, и я была этому рада. Вряд ли у меня хватило бы сил оправдываться перед ним за свою непонятную реакцию на его друга.

Стараясь не думать о последнем получасе, я прижалась к Ваньке и попыталась уснуть. Но эти чертовы стоны, так ярко отпечатавшиеся в моей голове, и грязное предложение Клима не давали мне уснуть, будоража мое сознание и пробуждая во мне греховные мысли. Это было так пошло, так откровенно со стороны Клима. Ему, кажется, не привыкать. А мне было страшно и стыдно. И я не знала, что со всем этим делать. Но в одном была уверена. Я любила Смоленцева и ни за что его не предала бы.