И сердце на куски - Марина Князева

На меня смотрела невероятно красивая девушка. С профессионально нанесенным макияжем, идеально спрятавшим мои недостатки и выгодно подчеркнувшим достоинства. Замысловатые локоны волос, уложенные в не менее красивую прическу, делали из меня настоящую принцессу.

Только блеска в глазах не было.

Я была словно манекен. Прекрасна, что глаз не оторвать, но совершенно бесчувственна.

Я все выплакала под душем. Всю боль, весь страх, все ожидание от сегодняшнего дня. А потом до самого утра сидела в кровати и смотрела в окно. Пока не наступил рассвет.

Я ни о чем не думала. Боялась осознать правду. Боялась, что умру от того, что приму свою ошибку. Мне проще было отгородиться от прошлой ночи. Слишком молодая. Слишком трусливая.

Я знала, что виновата перед Смоленцевым, но на правду не решилась. Это потом, спустя годы я пойму, что, признавшись Смоленцеву в измене и расторгнув наше бракосочетание, я бы сделала самый правильный выбор в своей жизни. Но не в то утро.

Не смогла. Испугалась. Столько сил, нервов и денег было потрачено, что идти на попятную было бы просто кощунством. Меня бы никто не понял. Особенно родители.

Поэтому я выбрала наиболее легкий вариант для себя. Молча собраться и поехать в ЗАГС со Смоленцевым. Только бы набраться смелости посмотреть ему в глаза, а еще найти стоящее оправдание предстоящей ночью.

Впервые в жизни минуты бежали со скоростью света, неминуемо приближая встречу с Ванькой. От страха у меня все тело стало деревянным, и я не чувствовала абсолютно ничего. Мама приносила какой-то чай и просила перестать нервничать. Худенькая девушка-фотограф с розовой челкой до самого носа просила улыбаться шире и чаще. Смирнова смеялась, приговаривая, что не ожидала, что я окажусь такой трусихой, вот-вот грохнувшейся в обморок.

Мне было все равно.

Никто из них не знал ничего и, наверное, так было лучше. Я бы не смогла никому из них посмотреть в глаза и просто умерла бы со стыда.

Когда я услышала голос и счастливый смех Смоленцева за дверью, время словно остановилось. Живот скрутило, во рту пересохло, а ноги перестали меня держать. Мне даже пришлось схватиться за близстоящую тумбу, чтобы не упасть.

Он был счастлив. По-настоящему. У него от счастья глаза блестели как два солнца. И он точно не заслуживал моего предательства. А я не заслуживала его в своей жизни.

Но Смоленцев, как только увидел меня, восторженно оглядел с ног до головы и удовлетворенно присвистнул, а затем расставил широко руки, приглашая в свои объятия. Я, не раздумывая, кинулась к нему. Только в его объятиях я могла забыть, что натворила и просто позорно не разреветься. В его руках было тепло и уютно, и казалось, что все, что было вчера, это было не со мной.

- Только не реви, сладкая. Это всего лишь свадьба, – попытался успокоить меня будущий муж, чувствуя, как меня трясет в его объятиях.

- Ни за что, – сквозь ком в горле прошептала я и нацепила улыбку на лицо.

Никто в жизни не догадается, как мне плохо и что я сделала. Мне бы просто пережить этот день, а потом я что-нибудь бы придумала. Я бы все исправила. Я бы доказала Смоленцеву, что все, что было с Климом – это была нелепая ошибка и она совершенно ничего не значит. Просто я оступилась.

Как бы я себя не уговаривала и не успокаивала, — это все равно был самый адский день в моей жизни. Я улыбалась всем, но совершенно ничего не чувствовала. И если бы не Ванька, то давно бы сбежала.

ЗАГС, фотосессия, поездка в парк – все прошло словно в тумане. Я ничего не запомнила, кроме одного. Я периодически искала глазами Горячева. Он был в числе приглашенных и еще утром должен был приехать вместе с Ванькой.

Я не знала зачем искала. Хотела увидеть и боялась встречи одновременно.

Но, слава Богу, его не было, и все, что мы запланировали на этот день, шло как по маслу.