И сердце на куски - Марина Князева

А еще я была поражена, что Клим запомнил то утро, в котором я призналась Ваньке, что была бы не против стать владелицей крутого внедорожника, не зная, что он принадлежит Климу и что тот самый Клим лежит на заднем сидении и подслушивает наш разговор.

- Давай! Я не кусаюсь! – предложил снова Клим и я протянула руку в ответ, но лишь только потому, что на нас все смотрели и мое молчание становилось подозрительным. А может я все придумала.

Ведь со стороны Горячев выглядел непринужденно. Так, словно вчера не он целовал будущую молодую жену и не он лишил ее девственности, а потом просто свалил в рассвет.

Как только ключи оказались в моей руке, Клим в то же мгновение отвернулся от меня и улыбнулся Ваньке. Искренне, по-дружески.

- И твоя мечта сбудется! Пошли во двор!

Клим развернулся и пошел к выходу. Ванька потащил меня за ним. Почти все гости тоже поднялись и пошли за нами. И не зря.

Во дворе стоял новенький блестящий, только что из салона, мотоцикл известной дорогой марки черного цвета. Он словно с картинки. Настолько нереальный, что каждый кто его видел, невольно громко охал от восторга.

А Смоленцев верещал. На всю улицу. А потом кинулся на Клима и чуть не задушил его в своих объятиях. У него столько эмоций, что он забыл не только обо мне, но и обо всем на свете. Для Смоленцева в ту минуту не существовало ничего кроме его новой игрушки. Естественно, он его тестировал. Совсем немного. Только на территории ресторана. Потому что пил. Но и этого ему хватило, что бы его настроение зашкаливало. Ведь сбылась мечта всех его мечт!

Когда первые эмоции отпустило, и гости начали расходиться, а ведущий позвал нас в зал, чтобы осчастливить моих подружек букетом невесты.

- Есть пару минут? – тихо спросил Ваньку Клим. – Надо поговорить. Тет-а-тет.

Мне стало дурно. Я знала, о чем хотел поговорить Горячев с моим мужем. И не могла это допустить. Клим потерял право что-то решать, когда дал понять мне, что я ему не нужна. И теперь предстоящая ночь была моей проблемой.

- Давай попозже, – откликнулся Ванька, – минут через двадцать.

Клим пожал плечами, и мы вернулись в зал.

Я не помню, как кидала букет невесты, и даже кто его поймал. Но отчетливо помню, что подвязка досталась Горячеву. Потому что после того, как красивое кружево оказалось у него в руках, он посмотрел на меня так, словно я не Смоленцева предала, а его. Как будто его бросила накануне свадьбы. И в груди снова заныло.

Но долго лелеять боль мне не удалось. Ванька исчез вместе с Климом.

От страха меня начало тошнить.

Я не знала о чем они говорили, но точно не погоду обсуждали. И чем дольше не было Ваньки, тем хуже мне становилось. Если Смоленцев узнает о том, что произошло вчера, то я умру. Я не смогу просто посмотреть в глаза ни ему, ни родителям.

Кажется, я молилась. И давала какие-то клятвы. А Ваньки все не было. В какой-то момент я даже поверила, что он просто ушел. Бросил меня здесь одну.

Смоленцев задерживался. Я нервничала. Пришло время уезжать нам домой, а его все не было. Ведущий и родители начали искать его. Они подключили всех подвыпивших гостей и те громко хором звали его. А я сидела на стуле и смотрела в одну точку, понимая, что это конец.

Но я ошиблась. Смоленцев не бросил меня.

Он вернулся. Вместе с Климом.

Довольный, с улыбкой от уха до уха. И в хлам пьяный.

Его состояние было на грани. Еще немного и он вырубится. Но того немного хватило бы на то, чтобы попрощаться с гостями и доехать до дома.

Клим тоже был пьяным. Но не настолько. Он подтолкнул Ваньку ко мне, подмигнул, уверенно отсалютовал мне, а затем направился к кучке девчонок. Две минуты и блондинка в самой короткой юбке покорно отправилась за Горячевым. Думаю, о том, что они не вернулись, говорить не стоит.

А я все так же сидела. Только теперь меня обнимал пьяный Смоленцев.

- Прости, прости… Прости…, – он едва выговаривал слова.