Мы ругались каждый день. Крики стояли такие, что кажется крыша у нашего особняка поднималась до небес. Весь обслуживающий персонал прятался по углам, а очередная папина длинноногая зая перестала не то, что мне глазки строить. Она вообще избегала меня. Ей же лучше. Я так был зол на отца, что мог натворить дел с его моделькой. Там бы, где встретил. Не добравшись до постели.

И пока я злился на весь мир, отец не терял времени. Просто взял и выставил мое детище на торги, счета заблокировал, не оставив мне выбора. В тот вечер я оказался под окнами у Ванили.

Я не знал, зачем я приехал туда и что там искал. Я не знал, где ее окно, дома ли она, видит ли меня, но уезжать оттуда не хотелось. Как будто там было спокойнее. Уверен, что Ваниль вряд ли бы я встретил, и слава богу. Ведь я даже не знал, что ей сказать. Как объяснить свое присутствие в ее дворе?

Ваниль не появлялась. Не знала, что я рядом. Поэтому и не вышла. Ни в тот вечер, ни на следующий. А мне было по кайфу. После ссор с отцом я ехал к ней и просто сидел в машине. Знание того, что где-то здесь Ваниль, успокаивало меня. Настолько, что я просто на автомате ехал к ее дому.

Приглашение Смоленцева на мальчишник привело меня в чувство. Я бесцельно сидел по ночам у дома девушки, которая со дня на день станет женой моего друга. Если кому рассказать, меня бы явно сочли не здоровым.

На мальчишнике все было, как всегда. Виски, кола и королевы танцпола. Смоленцев вел себя очень прилично, и в один момент мне показалось, что он и вправду изменился. Хотя раньше не пропускал ни одной юбки. Он был помешан на сексе. Но видимо маячившая перед глазами мечта направила его на праведный путь. И это тоже меня злило. Особенно, когда он созванивался с Ванилью. И говорил ей, что скучает и любит. Хотелось врезать ему. Сильно, чтоб до крови разбить лицо. А еще забрать у него Ваниль себе. И снова все по кругу.

Кроме одной ночи я больше ничего не мог ей дать. Если я не пойду на поклон к отцу, то останусь без трусов и даже не смогу на завтрак молока купить. И для отношений я не создан. Я буду с ней. Месяц, может два. И то только потому, что это Ваниль. А потом брошу. А Смоленцев вон какой павлин. Верный, при деньгах, о своем бизнесе поговаривает. Так что ей будет лучше с ним. Ведь он не только завидный жених – у них чувства. Настоящие, взаимные.

В тот день был последний мой разговор с отцом. Он поставил мне условие. Либо я до понедельника соглашаюсь на его предложение, либо я гол как сокол. Мы чуть не подрались. И я сбежал, боясь, что могу придушить собственного отца. Настроение было на нуле. И еще этот дождь. Холодный и затяжной. В общем, я даже не помню, как снова оказался у дома Ванили и точно не ожидал, что она окажется во дворе. А тем более в моей машине. Промокшая, дрожащая от холода, с длинными оголенными ногами. В своей дурацкой пижаме с котиками и так близко, что я чувствовал ее неповторимый аромат даже на расстоянии…

Мне снесло голову окончательно. Я бы ни за что не остановился. А после того, как она оказалась в моих руках, как дрожала от удовольствия и тихо хрипло постанывала в мой рот, мне стало наплевать абсолютно на все. На то, что это, скорее всего, первый раз у Ванили, на то, что она – невеста и будущая жена моего друга. И если это первый раз, то он явно не должен был произойти так, как произошел. Плевать на все.

Ваниль дрожала в моих руках. И меня потряхивало вместе с ней. Никогда в жизни я не испытывал ничего подобного. Захватывающе, волнительно, страстно и немного страшно. Словно это мой первый раз. Хотя так и было. Девственницы мне не попадались.

А потом словно ушат холодной воды. И ее горькие слезы. Она всхлипывала так, что я проклинал себя. Но не жалел. И даже в какую-то минуту хотел предложить ей бросить все и остаться со мной. Я ничего не мог ей дать, и не был уверен даже в завтрашнем дне, но секс у нас был охренительный.

Когда Ваниль ушла, я еще долго колесил по городу.