Люби меня по-немецки - Агата Лель (2019)

Проучить бы его, занести номер в чёрный список и исчезнуть со всех радаров. Но нет, я словно глупый мотылёк мчусь на свет клубных софитов в надежде… что он снова толкнёт меня в ту самую бездну.

Часть 25

Снова Сохо, и снова я одета как чопорная секретарша. Более нелепого прикида, как строгая юбка-футляр и приталенный пиджак для этого места просто не сыскать. Но ехать домой и тратить время на переодевание не хотелось. Хотя сейчас, стоя в плотной очереди у входа среди тинейджеров в драных джинсах, ощущаю себя ужасно неуместно. Так, словно припёрлась в платье от Вонг с оголённой спиной на воскресную службу.

— Гражданочка, — окликает амбал Алёша, и я, посмотрев по сторонам, понимаю, что обращается он ко мне. — Да-да, вы. Вас зовут Ульяна?

— Э… да.

— Проходите, — и сторонится.

Спрашивать, откуда он знает моё имя и что это вообще было даже не хочется — просто выскальзываю из очереди и, прижав к себе плотнее сумочку, протискиваюсь внутрь клуба.

Там уже привычно шумно, но почему-то сегодня, даже не смотря на строгий наряд, я ощущаю себя здесь уже комфортнее.

Поднимаю глаза и рассматриваю мелькающие на огромных плазменных экранах афиши: какая-то неизвестная рок-группа с невыговариваемым названием; анарексичная певичка косящая эпатажным видом под леди Гагу, и Курт Рейнхард собственной персоной, в подстреленной кожаной косухе, нечёсанный и до отвращения обаятельный.

Кусая губы, глазею на его изображение. Вспоминаю о сегодняшней ночи, о поцелуях и внутренности опаляет жаром, да таким, что полдень на экваторе не так горяч, как…

— Мне тоже нравится эта фотография, по-моему, я здесь красавчик, — раздаётся справа и я вздрагиваю, словно застигнутая на месте преступления. Курт стоит совсем близко и, скрестив на груди руки обтянутые чёрной кожей куртки, не отрываясь смотрит на меня. А я не могу оторвать взгляд от его губ и ощущаю себя на редкость уязвлённой. В компании самых маститых акул бизнеса я чувствую себя намного увереннее, чем сейчас под гнётом его жгучего взгляда. Рядом с ним я словно пойманная на английскую булавку букашка.

Но первое правило умудрённых опытом женщин за тридцать — никогда не показывать мужчине, что ты угодила в его ловушку!

— Посетив в очередной раз это злачное место я уронила своё достоинство.

— Сделай вид, что оно не твоё, кто-нибудь поднимет.

Зеркалю его позу — скрещиваю руки и не сдаюсь.

— Я бы ни за что сюда не потащилась, не будь я во время твоего звонка здесь совсем неподалёку (сорокаминутное петляние по забитым до отказа дорогам можно опустить). Так зачем ты меня позвал? Кажется, мы всё сказали друг другу ночью. И твой побег поставил в нашей беседе жирную точку.

— Сказали — возможно, но я позвал тебя не за этим. К чертям разговоры, — он кладёт ладони мне на затылок и притягивает к себе ближе, и не успеваю я даже опомниться, как уже целую губы брутального мужчины с афиши. Губы, которых мечтала всего пару минут назад. Хотя кого я обманываю — я начала о них мечтать с первой же секунды нашей второй встречи в баре. Возможно, я и в первую о них мечтала, только вот не помню ничего…

Курт, не прекращая меня целовать, толкает ногой какую-то дверь и мы вваливаемся в узкий как кишка коридор, подсвеченный точечными люмисцентными лампочками.

— Что… что ты делаешь? Куда ты меня тащигь? И вообще, кто дал тебе право… О, Боже! — вскрикиваю, когда он подхватывает меня за ягодицы и легко приподнимает над полом. Чтобы не упасть, обвиваю его бёдра ногами и через мгновенное ощущаю спиной холодную шершавую стену.

От его напора буквально захватывает дух, мозг, словно плот, грубо сколоченный кривыми руками современного Робинзона плывёт в дальние дали…

Эти синие смазанные блики, требовательные губы, рука, шарящая по кружевной резинке чулок…