Долина кукол - Жаклин Сьюзан (2018)

– Понимаешь, если бы я не встретила его, я бы просто не знала, что делать. Вся студия в истерике от того, что фильм получился убыточный. Лучших сценаристов отлавливают для моей новой картины… самого лучшего режиссера… – Она вновь пожала плечами. – Только мне это совершенно все равно. Сегодня утром я обнаружила под глазами две новые морщинки, но даже это меня не расстроило.

– Да кто же он такой? – нетерпеливо спросила Энн.

Дженнифер отодвинула от себя нетронутый сэндвич и глотнула кока-колы.

– Значит, помнишь это гульбище в Вашингтоне? Он был там. Мы встречались везде, где подавали коктейли. Он неизменно был очень мил, но не таял передо мной, как все прочие. Он держал дистанцию, вежливо, но…

Энн потеряла всякое терпение.

– Джен, так кто же?

Дженнифер прищурилась:

– Уинстон Адамс.

Она подождала, как прореагирует Энн. Энн от изумления чуть не лопнула.

– Сенатор Адамс?

Дженнифер кивнула.

– Ты… и Уинстон Адамс!

Дженнифер вскочила и закружилась по комнате.

– Да, Уинстон Адамс. Старший сенатор, великосветский лев, миллионер – потомок многих поколений миллионеров. Но, Энн, даже если бы у него не было ни гроша, это не имело бы значения. Я люблю его.

Энн откинулась в кресле. Уинстон Адамс! Ему около пятидесяти, красив, умен, необычайно популярен.

– Но, Джен, я слышала, что он – «великая надежда» республиканцев, что они его готовят в…

Дженнифер кивнула:

– Готовят. И всем этим он готов пожертвовать ради меня.

– Как это все случилось?

Глаза Дженнифер налились нежностью.

– Ну, как я уже сказала, мы встретились. Я перезнакомилась c несколькими десятками сенаторов и c каждым из них сфотографировалась. Ты не представляешь себе, до чего эти сенаторы любят позировать, – в них еще больше тщеславия, чем в актерах. Кроме Уинстона Адамса – тот наотрез отказался сфотографироваться со мной.

– Умница! – сказала Энн. – Это надежнейший способ привлечь твое внимание.

Дженнифер покачала головой:

– Именно этого он и добивался. За день до моего отъезда, когда вся шумиха кончилась, он позвонил мне. Сказал, что хочет поговорить со мной, пригласил меня на обед. Вечером я пошла к нему на квартиру. Я думала, что будет много гостей, но мы были одни.

– Должно быть, он в душе демократ, – c улыбкой сказала Энн.

– Нет, ничего такого не было. То есть никакого секса. Он даже не порывался. Там постоянно был слуга – не то чтобы дышал нам в затылок, но… в общем, его присутствие ощущалось. Уинстон объяснил, что не хотел обидеть меня, отказавшись сфотографироваться, просто такие вещи – не в его вкусе. Потом мы говорили. Он задавал мне много вопросов и по-настоящему слушал меня. Мы говорили о Париже. В молодости он учился в Сорбонне и хотел знать, насколько изменился Париж после войны.

– Почему же ты держала все это в секрете? – спросила Энн. – Он же не женат.

Дженнифер довольно усмехнулась:

– Это больше не будет секретом. На прошлой неделе исполнилось два года со дня смерти его жены. Ему представлялось, что сейчас огласка уже не будет несвоевременной.

– Он прав. Они были преданы друг другу.