Волчья ягода - Ольга Ружникова

Волчья ягода.

Помнишь, Женька, лучшие дни,

Сладкий дым родной стороны,

Облака и белый причал,

Плеск речной волны.

А по Волге вверх теплоход,

А по Волге вниз теплоход,

Кто-то ждал, а кто-то встречал

Дальние огни.

Помнишь, ты сказала сквозь грусть:

«Я уеду и не вернусь,

К тем зовущим, ярким огням

Что горят во мгле».

А по Волге вверх теплоход,

А по Волге вниз теплоход,

А на нем гуляет народ

С ночи до утра.

А когда нам время пришло

Покидать родное крыло,

Были в чемодане твоем

Песни да стихи.

А по Волге вверх теплоход,

А по Волге вниз теплоход,

Да по холмам малиновый звон,

Платой за грехи.

И, хлебнув столицы до дна,

Ты шагнула, Женька, с окна,

И погасли в синих глазах

Ясные огни.

А по Волге вверх теплоход,

А по Волге вниз теплоход,

Лишь осталось имя твое

В памяти моей.

Леонид Азбель.

Пролог

1

Зорку ждали за школой. Пятеро. Бывшая лучшая подруга Вика, ее новая подруга Дашка и трое парней. С одним, Генкой, Зорка когда-то вместе ходила на студию, но он бросил через полгода.

— Разговор есть! — преградила дорогу Вика.

Плечистые напарники кивнули с видом братков из «Бригады»: есть и еще какой. Весьма серьезный и обстоятельный.

— О чём? — равнодушно бросила Зора.

Вчера их здесь было трое. Без Дашки и старого знакомого.

— Как у тебя хватает наглости появляться в школе?! — выпалила Вика.

— Она тут — единственная.

Наверное, всё это — заслуженно. В прошлом году новенькая девчонка из мелкого поселка, Ленка, бросилась под машину. Затравили.

А Зорка этого даже не замечала. Носилась по олимпиадам, бегала по студиям, любила Никиту.

Заслужила.

— Такие, как ты, не должны учиться! Такие жить не должны! Поняла?

— Даже так?

— Именно! Я бы на твоем месте свалила из города! Прихватила своего вшивого брательника и свалила! Ты что — не понимаешь, как здесь всем противно тебя видеть?!

А Зорка думала: наоборот — приятно. Есть шанс и шакалами побыть, и правыми остаться.

Самая страшная грешница мира, не размениваясь на новый ответ, молча прошла вперед. Просто отодвинула Вику с дороги.

— Мы тебя предупредили! — крикнула вслед отверженной бывшая подруга. — И твоего брательника…

— Вшивого, я помню, — обернулась Зорка. — Только троньте его — ты сдохнешь первой. Мне терять нечего. Я ведь дрянь, помнишь?

Интересно, у кого Вика теперь списывает? У тупой, как пробка, Дашки?

Следующая компания караулила у подъезда. Тоже пятеро. Только без девушек. Старше предыдущих. Если и знакомы, то смутно. Кажется, трое после армии.

— Эй, подстилка зэковская! — бритый здоровяк с бородкой в ниточку преградил Зорке дорогу.

Девушка молча попыталась его обойти.

— Не торопись! — железная хватка стиснула плечо.

Те, что сзади, с похабными смешками подступили ближе.

«Ха-ха-ха», «хи-хи-хи» и «разденешься сама или помочь?»

— Такие, как ты, живут по понятиям, да? А в «зоне» знаешь, что принято? Тебе будет в кайф!

— А тебе — нет, — коротко объяснила Зора.

Вопли, стоны и приглушенные ругательства долетают откуда-то со стороны. Будто очень издалека.

Маловато вас пришло, ребята.

— Мы еще твоего щенка достанем! — вопил здоровяк, удирая первым. — Ему тоже место в «зоне»!

Тишина. Никто не орет, не угрожает и не машет кулаками. Передышка.

Только в окне первого этажа мелькнул грязно-белый платок. Баба Зина. Завтра потребует у «бесстыжей прости Господи» «впредь фулюганить в другом месте!»

Завтра. Или сегодня. Если не постесняется в квартиру позвонить. Там ведь ее есть, кому поддержать. И почти так же громко.

2