Каратель - Джессика Гаджиала

— Что? — спросил я, разворачиваясь, чтобы она оказалась к кровати спиной.

— Барретт…

— Взрослый человек, который знает, что после полунедельного отсутствия я буду трахать свою женщину, как только вернусь. Но если ты переживаешь, полагаю, тебе придётся постараться быть потише, — с кривой ухмылкой ответил я. — Ключевое слово — постараться, — добавил я, хватая её, переворачивая и толкая передом на кровать, широко раздвигая её ноги, чтобы встать позади неё, схватиться за одну сторону её задницы рукой и жёстко шлёпнуть по другой. Она издала громкий горловой стон. — Да, полагаю, для тебя это будет вызовом, а? — спросил я, надевая презерватив.

Прежде чем она успела сказать что-то ещё, я ввёл член глубоко внутрь неё, борясь с желанием кончить, когда она громко вскрикнула и попыталась заглушить звук, уткнувшись лицом в простыни, но по большей части ей это не удалось.

Нельзя было медлить, нельзя было тянуть, никакой мягкости и нежности.

Для нас обоих прошло слишком много времени.

Нам обоим нужно было освобождение, равно как нужно было дышать.

Так что мы трахались.

Жёстко.

Быстро.

Громко.

Думаю, она совсем забыла о существовании человека по имени Барретт Андерсон, не говоря уже о том, что он был в доме.

Потому что к тому времени, как её киска крепко сжала мой член, говоря мне, что ещё один толчок приведёт её к оргазму, она была на грани крика.

Я опустил руку между её бёдер, прижимаясь к её клитору, входя всё глубже, зная, что этот толчок отправит нас обоих в забвение.

Пока я думал об этом, у неё перехватило дыхание, и её киска начала сильно пульсировать.

Я давил всё глубже, кончая с её именем на губах.

И как только к ней вернулся голос, она тоже выкрикнула моё имя.

Мы оба упали на кровать, пытаясь отдышаться. Я вытянул руку, чтобы прижать Эван к своему телу, пока она слегка тряслась от последствий оргазма.

— Да, пространство определённо не было нужно, — сказала она, прижимаясь ближе, говоря одновременно весело и мечтательно.

Спасибо богу за это.

Я не понимал, как сильно мне нужно было это услышать, пока она это не сказала. С уверенностью. И, может быть, с небольшой примесью секса в голосе.

— Рад это слышать, — сказал я, сжимая её, а затем перекладывая с себя на кровать, чтобы встать.

— Как ты сейчас ходишь? — спросила она, заставляя меня обернуться с огромной улыбкой, моя гордость наслаждалась этим маленьким поднятием самооценки.

— Куколка, я был в дороге весь чёртов день. Кажется, ты накрывала на стол, когда я приехал.

— Понятно, — произнесла она, садясь и собирая свою одежду, с озорной улыбкой. — Потрахаться с тобой и покормить тебя. Это всё, чего ты от меня хочешь, да?

— И близко нет, — сказал я, глядя на неё твёрдым взглядом, отчего её взгляд стал чуть более мечтательным, прежде чем я схватил свою одежду и пошёл в ванную.

— Где Барретт? — спросила Эв через минуту, встречая меня в коридоре, полностью одетая, разве что лифчик забыла. И, эй, я был рад всему, что облегчало мне доступ к её телу. — И Диего?

Мы вышли в столовую, где увидели пустую тарелку Барретта, но рядом лежала записка.

Впервые, она была написана не на польском и не шифром.

«Диего определённо травмирован вашим «воссоединением».

Мы в офисе.

— Б и Д»

— Он всё продолжает похищать мою птицу, — сказала она, качая головой, и пошла накладывать еду нам обоим.

— Думаю, пора принять, что Диего больше не твой. Теперь ты делишь опеку с Барреттом.

— Я была бы раздражена, но он каким-то образом научил его делать дела только на стойке. А это чёртово чудо. Так что пусть крадёт его сколько хочет.

Эван села рядом со мной и потянулась за вилкой.

Я поймал её руки, замечая, что она наконец стёрла обдёрнутый лак. Я провёл большим пальцем по её ногтю, от середины и до низа всё ещё тянулись линии, но свеже-отросший ноготь был чист.