Каратель - Джессика Гаджиала

И мне это нравилось.

Но мы не могли вечно жить в её доме.

Я должен был вернуться к работе.

Я проигнорировал кучу не особо опасных преступлений, о которых мне сообщали за последний месяц, но не было достаточно больших мудаков, чтобы утащить меня от того, что я только нашёл с Эван.

Но затем я получил сообщение с кодом 111.

Дерьмо с кодом 111 нужно было проверить.

Код 111 означал торговлю людьми. Детьми. Секс-торговлю.

Не важно, насколько мне нравилось проводить время за просмотром фильмов и болтать с Эван насчёт её путешествий и планов на будущее. Я просто не мог сидеть и притворяться, что не знаю эту информацию, что я не единственный, кто может позаботиться об этом.

— Три дня, — сказал я ей, когда она вышла из спальни.

Три дня — это чертовски долго, но мне было необходимо это. Технически я буду всего в нескольких минутах от неё, но с таким же успехом я мог быть на другом конце света.

— Хорошо, — кивнула она, совершенно непринуждённо. Затем она подняла что-то в руках, какую-то кожаную сумку с ремнём, чтобы носить на поясе.

У меня внутри что-то странно сжалось, и я не мог понять почему.

— Что это, куколка? — спросил я, слыша в собственном голосе неуверенность.

Затем она открыла сумку и достала маленький кусочек какого-то крашенного дерева, помещённого в защитный пластиковый чехол.

— Ты сказал, секс-торговля детьми, верно? — спросила она, поднимая к свету маленькую стрелку и щурясь на неё, а затем подняла другую.

— Да, — подтвердил я, радуясь, что можно говорить открыто. Это было благодаря тому, что Барретт заезжал каждые два-три дня, чтобы забрать или вернуть Диего, в зависимости от своего графика, и всегда устраивал досмотр. Предусмотрительный гад.

— Хорошо, тогда это, — сказала она, протягивая вторую иглу/стрелку.

— Эв, что это? — спросил я. Из-за предчувствия мои губы приподнялись, но я хотел подтверждения.

— То, что убьёт его. Быстро, — добавила она, пожимая плечами. — Но болезненно.

Я говорил, что чертовски люблю её?

Потому что я чертовски любил её.

И когда я сунул предмет в карман и притянул её для поцелуя, я понял. Я понял это до мозга костей.

У нас всё будет отлично.

Эван

3 месяца

Три месяца.

Столько понадобилось другу Люка, Барни, чтобы сделать необходимые документы моей матери. Барни было восемьдесят лет, он жил в здании, которое практически развалилось, но в квартире было чёртово золотое оборудование.

По слухам, он был лучшим фальсификатором на восточном побережье.

Поэтому понадобилось так много времени.

Не потому, что у него было слишком много клиентов, а потому, что он был абсолютным перфекционистом. Что было хорошо. Когда дело касалось подделки государственных документов, хотелось, чтобы они были как можно ближе к реальности.

Но документы были отправлены моей матери неделю назад.

И самолёт приземлился пять минут назад.

А я?

Я была комком нервов.

Почему?

Я была не совсем уверена.

План всегда был таким. Я хотела, чтобы она прилетела в Штаты, где мы сможем по-настоящему воссоединиться, где сможем рассказывать истории, укреплять связь.

Конечно, отчасти мой желудок завязывался в узлы, потому что, как я сказала Люку в постели прошедшей ночью, я приходила в ужас от необходимости делиться своими историями.

Во всех них присутствовал Алехандро.

Я наконец перестала думать о нём семейными терминами: отец, папа, папи.

Он был Алехандро.

Он был человеком, который возил меня по миру, показывал то, что я никогда не увидела бы без него, конечно, но он не был моим отцом.

На самом деле, мой настоящий отец был каким-то неизвестным фермером из Бразилии, который погиб в автобусной аварии за два месяца до моего рождения.