Титус Гроун (Горменгаст - 1) - Пик Мервин

Госпожа Гертруда порывисто вскочила с места, сбросив со столика несколько склянок с притираниями:

– Няня, вы просто несносны! Уходите! И его забирайте! Фуксия готова?

– Я...я... думаю, что... да-да, – залепетала нянька растерянно. – Фуксия готова. Она сидит и ждет у себя в комнате. Конечно, конечно, просто я думала...

– Церемония начнется очень скоро, – нехотя проговорила герцогиня, переводя взгляд с циферблата настенных часов на лежащего на кровати Титуса, – да, скоро. Недолго остается терзаться...

Нянька подхватила ребенка на руки и устремилась к двери. Выходя в ярко освещенный коридор, старуха удовлетворенно подумала: «Первый праздник в его честь. Первый, дай Бог, чтобы не последний!»

Наконец отыскался и Стирпайк – он как раз выходил из перехода, ведущего в покои близнецов, когда из-за поворота выскочила Фуксия и, не успев притормозить, врезалась в него.

По случаю предстоящего торжества Стирпайк разоделся в пух и прах: натянул шелковый камзол, обул лучшие башмаки лакированной кожи с серебряными пряжками, надушился заморскими благовониями. Возвращаясь от сестер герцога, юноша был уверен, что ему никто не встретится в столь ранний час. Появление Фуксии несколько озадачило его:

– Как, Фуксия, ты уже поднялась? Не рановато ли?

Фуксия, переводя дух от быстрого бега, выдохнула:

– Тебя зовет... доктор!

– Где он? – спросил юноша, в то же время стараясь узнать, для чего он понадобился эскулапу.

– В комнате моего отца.

Стирпайк облизал пересохшие губы:

– Отец нездоров?

– Да, ему очень плохо.

У Стирпайка отлегло от сердца – значит, дело вовсе не в нем. Юноша тут же заверил юную герцогиню, что сейчас же отправится к доктору. Оба тут же направились в сторону покоев лорда Гроуна, изредка обмениваясь ничего не значащими фразами – разговор не клеился, каждый думал о своем.

Бывший поваренок был теперь и бывшим учеником доктора – с тех пор как Стирпайк решил отказаться от покровительства Прунскваллера, их отношения стали несколько натянутыми. Впрочем, войдя в комнату, юноша не увидел на лице доктора вражды – только тревогу и озабоченность.

Медик взволнованно ходил по комнате, то и дело бросая быстрые взгляды в сторону каминной доски. Герцог, делая страшные глаза, то и дело угукал, явно рассчитывая уверить окружающих в своей принадлежности к царству пернатых.

Стирпайк чересчур громко захлопнул за собой дверь – и лорд Сепулкрейв тут же перенес свое внимание на новичка, который пока не был в курсе последних перемен. Это и было нужно Прунскваллеру: он многозначительно подмигнул Стирпайку. Юноша сразу понял, чего от него хотят. Оба подскочили и схватили лорда за руки. Против ожиданий, герцог не оказал никакого сопротивления. «Кладем его на кровать!» – распорядился доктор коротко. Лорд Сепулкрейв покорно пошел к кровати, изредка издавая глупые смешки. Попросив юношу отвлечь внимание пациента, доктор отвернулся к окну, раскрыл саквояж, вытащил шприц и наполнил его бесцветной жидкостью из флакона с притертой пробкой. Герцог продолжал уверять Стирпайка в своей новой ипостаси, тот сочувственно слушал. Воспользовавшись затишьем, доктор резко повернулся, схватил аристократа за руку и погрузил иглу шприца ему в запястье. Краска мгновенно отхлынула от лица герцога, оно стало мертвенно-бледным. Пальцы его разжались, и он осел на сваленные грудой подушки. Больше всего Стирпайка поразили глаза хозяина Горменгаста: сейчас они были пустыми и невыразительными, словно у рыбы. А ведь раньше...

– Будь добр, прикрой ставни, – распорядился доктор, глядя на герцога и убирая шприц в серебряный футляр, – думаю, так будет спокойнее.

Стирпайк немедленно выполнил просьбу врача. Прунскваллер, нахмурившись, наблюдал за пациентом.

– Доктор, чисто сработано, – похвалил Стирпайк, – я бы так ни за что не сделал. Кстати, что вы ему дали? И что делать теперь?