Три билета в кино - Яна Ткачёва (2022)

Мы должны делать вид, что вечера с разъяренным отцом в Сашкиной квартире просто не было? Нет, я, конечно, привык, что в нашей семье именно так и разрешались конфликты, но не думал, что отец будет ломать комедию и перед друзьями, хотя я ведь хорошо знал его и поэтому даже странно, что надеялся на что-то другое.

Отец вернулся к столу, и не один, а с открытой бутылкой вина.

– Евгений, конечно, еще несовершеннолетний, но ради такого случая можно, – этот новый добродушно улыбающийся отец пугал меня гораздо сильнее, чем вечно злой и доминирующий. – Тебе уже можно пить спиртное, Василиса?

– Я всего на два дня младше Жени, – спокойно ответила подруга и, покосившись на Сашку, продолжила: – И ради такого случая мой старший брат, думаю, не будет против.

– Конечно-конечно, – великодушно махнул рукой Сашка, – если ради такого случая, – в его голосе явно слышалось ехидство, и я посмотрел на него строго.

– Вот и ладненько, – отец разлил вино по бокалам.

Мама попыталась было подскочить, чтобы разложить еду каждому по тарелкам, но отец остановил ее движением руки.

– Леночка, – мама испуганно дернулась от этого ласкового обращения, – ну что ты, право слово, у нас домашняя семейная обстановка, не суетись.

Некоторое время в полной тишине, которая казалась безопасной, мы раскладывали по тарелкам салаты, канапе и заливное (все то, чем мама решила поразить мою девушку); Сашка положил себе полную тарелку закусок, схватил Василису за руку и протянул было ладонь маме, но наткнулся на ее недоуменный взгляд и спросил делано невинным голосом:

– Молиться, значит, не будем? Ну прекрасно…

Я снова сделал ему страшные глаза, но он уже уткнулся в тарелку и с аппетитом принялся поедать мамину стряпню. Я с трудом заставил себя проглотить немного салата, еда застревала в сжимающемся от волнения горле, но я старался. Василиса клевала, как пичужка, мама разбирала на части оливье у себя в тарелке: горошек в одну сторону, вареную морковку в другую, а картошечку ровно посередине, и только Сашка и отец как ни в чем не бывало уплетали за обе щеки.

– Ну, за знакомство? – отец поднял бокал, и все, словно по команде, подхватили свои.

Раздался веселый звон, и Василиса одним большим глотком осушила половину, у меня глаза расширились от удивления (наверное, я стал похож на супер-ежика Соника, потому что Сашка хмыкнул, явно сдерживая хохот), но отец если и заметил, то ничего не сказал, хотя, думаю, ему было не до этого: он был поглощен собственной персоной. Я скорее интуитивно понял, чем действительно увидел, что Сашка под столом наступил Василисе на ногу, она так стрельнула взглядом в ответ, что тому ничего не оставалось, кроме как смириться. Минут через десять мама хотела принести горячее, но отец, снова назвав ее Леночкой, предложил сам достать блюдо из духовки, мама и я потрясенно смотрели ему в спину; как только он ушел на кухню, Василиса опрокинула в себя остатки вина, после чего поменяла свой пустой и Сашкин полный бокал местами.

– Извините, Елена Васильевна, – виновато шепнула она, обращаясь к маме, – я слишком нервничаю.

Мама только кивнула и взглядом показала мне быстро наполнить Сашкин бокал, что я и сделал, отец вернулся и нес праздничное блюдо с запеченной курицей и золотистой картошкой. Следующие десять минут прошли полностью по предыдущему сценарию: Сашка и отец поглощали еду, мама крошила картофель вилкой, изредка отправляла мелкие кусочки в рот, а я следил за тем, как Василиса, бросив быстрый взгляд в сторону отца, выпивает половину второго бокала. Окончательно осушила его подруга за следующим тостом (от мамы) и так же споро, пока отец смотрел в тарелку, обменялась бокалами с Сашкой. Друг наблюдал за этим с веселым неверием, но, когда я попытался привлечь его внимание и безмолвно показать, чтобы он прекратил потворствовать Лисе, отец наконец оторвался от тарелки и подал голос: