Три билета в кино - Яна Ткачёва (2022)

Я со смехом смотрел, как Василиса танцует победный танец у школьных стендов с результатами экзаменов. Мы закончили девятый класс, оба, и да, для Лисы всё прошло не идеально, ей было сложно влиться в коллектив, хотя мы особо к этому и не стремились, из-за чего превратились в парий в глазах всего класса. Меня несколько удивило то, как одноклассники изменили свое отношение. Я и раньше не особо участвовал в жизни класса; нет, когда просили что-то сделать, я делал, но инициативы не проявлял. Тем не менее отношение ко мне было ровным: уважительное от парней и слегка повышенная восторженность от девочек, – а с появлением Лисы всех как подменили, особенно женскую часть класса. Я не сразу заметил, а потом уже было поздно пытаться изменить ситуацию, и самым простым показалось пустить все на самотек: так хотя бы избавлюсь от слишком назойливых особ, которые раньше, бывало, проходу не давали.

Я вернулся к изучению наших с Василисой оценок. Конечно, ее пропуск почти целой четверти тоже дал о себе знать, и подруге не удалось в полной мере нагнать программу, даже учитывая репетиторское рвение, которое проявлял Сашка, и в аттестате за девятый класс у Василисы будет две «тройки» (по физике и химии), которые Сашка, конечно же, считал своим личным провалом. Зато экзамены по русскому языку и алгебре Лиса сдала на «четверки», а кое-где в итогах года мелькали и отметки «отлично». Я мечтал о том дне, когда нам выдадут документальное подтверждение того, что вся наша безумная авантюра удалась, мы преодолели все сложности и бюрократию, о масштабе которой я не имел никакого понятия до этого года, и учимся в одной школе.

К этому моменту наша жизнь превратилась в приятную и радостную рутину. Я стал проводить еще больше времени в квартире Сашки: днем, пока отец был на службе (а иногда и ночью, если он уезжал на учения), я почти перестал появляться дома, что прошло совершенно мимо мамы. Лиса у нас отвечала за уборку, Сашка – за финансы, а мне досталась любимая готовка. Конечно, довольно часто мы с Лисой объединяли усилия, и порой, бурча на хаос, который мы вносим, смешивая обязанности, к нам присоединялся Сашка, но он был совершенно безнадежен что в приготовлении пищи, что в наведении порядка, поэтому быстро растрачивал пыл и садился за уроки или свои знаменитые таблицы и позволял нам с Василисой заниматься бытовыми делами, переглядываясь и хихикая. Мне нравилось это, совместные обязанности сближали нас с подругой.

Лиса сильно изменилась со дня нашего знакомства, стала чаще радоваться и улыбаться, почти не вжимала голову в плечи, из взгляда исчезла загнанность, и было видно, что с нами ей комфортно, но порой она все же вздрагивала от резких внезапных движений или звуков. Единственное, что никуда не исчезло, – ее преувеличенное внимание к созданию нового образа. И у меня это вызывало противоречивые чувства. Подруга так и оставила короткую стрижку и отказывалась покупать себе женскую одежду, донашивая старые Сашкины вещи. Внешне она походила на мальчика, и я немного радовался этому. Что-то внутри меня теплело, когда я представлял ее парнем, поэтому, когда подруга наконец набрала вес до здорового, а ее фигура перестала быть истощенной и стала менее угловатой (совсем чуть-чуть), я испытал одновременно ощущение облегчения и досады. Нет, со спины она все еще походила на паренька небольшого роста с шапкой кудрявых волос, но в целом я перестал ощущать странное горячее чувство в животе, когда видел ее и Сашку, близко стоящих или дружески обнимающихся. Такой, с наметившимися щечками, Лиса снова напоминала мне фарфоровую пастушку, даже в Сашкиных вещах. И это приносило немного облегчения.

Вообще, не понимаю, откуда во мне взялись эти беспокойные странные образы, от которых внутренности замирали, как на американских горках. Наверное, я слишком беспокоился о здоровье Лисы. Да, так оно и было. Набор веса значит, что она здорова. А ее болезненная изможденность просто беспокоила меня. При чем тут то, на кого она похожа при этом? Ерунда какая-то!