Три билета в кино - Яна Ткачёва (2022)

Сашка тем временем протянул руку и положил ладонь на колено Василисе, он смотрел на свою руку с таким сосредоточением, будто она жила своей жизнью и обладала собственной волей, Василиса же издала рваный вздох и посмотрела на меня, Сашка все еще следил за своей ладонью, которая мягко поглаживала колено подруги. Я смиренно поднял обе руки, чтобы показать Лисе, что не вмешиваюсь: это и вправду их момент, точнее, ее момент, который все равно остается нашим. Я хотел, чтобы ее первый поцелуй был умопомрачительным опытом, и уж кто-кто, а Сашка это обеспечит. Я знал по себе. Впервые в жизни я увидел, как мой друг краснеет, его глаза возбужденно блестели, рот был слегка приоткрыт, и он завороженно следил, как его ладонь ползла выше по бедру Лисы к талии, перескочила на голое предплечье, легко задела грудь, устремилась вверх, и вот они уже краснели и задыхались вдвоем.

Эта майка должна быть запрещена.

Смотреть на них было лучше, гораздо лучше, чем я представлял в фантазиях: Сашка добрался до шеи Василисы, обхватил ее ладонью так, что его большой палец оказался прямо под подбородком подруги, и он продолжил гладить ее кожу, а взгляд наконец достиг своей цели: Сашка такими глазами впился в рот Василисы, что мне хотелось пихнуть его или крикнуть «Да поцелуй же ее!», но он медлил, и Лиса смотрела на него как заколдованная, дыхание ее было частым и прерывистым. Напряжение окутало их, мне казалось, что все происходит в замедленной съемке: вот Сашка слегка подался телом вперед, придвинулся к Василисе, он держал ее за шею так аккуратно и нежно, что я вспомнил, как увидел Лису впервые, в тот день она показалась мне фарфоровой пастушкой – моей детской запретной мечтой. Но из грез меня вырвало следующее движение Сашки: он медленно протянул свободную руку к лицу Василисы и кончиками пальцев дотронулся до рта, очертил пальцами контур ее губ, словно хотел убедиться, что все это не снится ему. И тут она издала звук, короткий тихий стон, который отозвался болезненной эрекцией у меня в штанах и от которого Сашкина рука на шее Лисы судорожно сжалась, а сам он обрушился на нее без осторожных пробных поцелуев, но казалось, что она и не против. Василиса еще раз простонала и запустила руки ему в волосы, потянула на себя, ее поцелуй был наполнен таким энтузиазмом и силой, что я не понимал теперь, кто из них ведет, мне хотелось перестать смотреть и вцепиться руками в голову, но я не мог оторвать взгляд, это было пыткой, но лучше этой пытки в моей жизни ничего не было.

Они продолжили целоваться как сумасшедшие и этим давали освобождение всем недомолвкам, напряженным взглядам и скрываемым чувствам; между яростными поцелуями Василиса издавала рваные вздохи, и с каждым последующим становилось все сложнее себя сдерживать. Вдруг она приподнялась на колени, нависла над Сашкой и продолжила неистово целовать его, притягивая к себе за волосы, от смены позы Саня задохнулся, но следующие действия Василисы вызвали у друга сдавленный хрип: Лиса буквально заползла ему на колени, прижалась всем телом, и одновременно у них вырвалось два разных, но очень громких стона, словно от неожиданности.

И я умер.

Когда они стонут одновременно, это совершенно точно погибель для меня. Я больше не мог терпеть, поднял руку и легко потянул Василису за торчащий вихор, пытаясь отвлечь. Она отшатнулась от Сашки, но он продолжал удерживать ее бедра у себя на коленях, и оба они выглядели ошалелыми, опьяненными, часто дышали, губы у них были припухшими, а волосы растрепались, но, когда Василиса посмотрела на меня, ее взгляд перестал быть осоловелым.

– Лиса, – голос с трудом меня слушался, – хватит наказывать меня.

– Я не наказываю, – ее лицо налилось краснотой, и вдруг она совершенно по-девчачьи хихикнула с придыханием. – Просто увлеклась.

– Васа… – прохрипел Сашка и уткнулся лбом ей в плечо. – Тебе нужно… нужно пересесть на пол, – но его руки будто против воли продолжили сжимать ее бедра. – Причем срочно.

– О-о-ох…