Колодцы ада - Мастертон Грэхем (Грэм)

Как только он сказал это, в кухне раздался ужасный грохот и звук бьющейся посуды. Мы побежали по оранжерее, свернули налево, ворвались в кухню и увидели, как из сушки летят тарелки, тарелки и кастрюли парят в воздухе, а банки и масленки, ступки и скалки передвигаются и трясутся на полках, падая на пол и разбиваясь. Звон стоял оглушительный, и мы ничего не могли поделать. Тарелки бились, ножи со свистом носились в воздухе, окна трескались, а из кранов била вода, заполняя раковины.

Из противоположной двери появилась миссис Томпсон с белым лицом.

— Это зверь! — сказала она. — Зверь сердится на меня!

Она стояла и безнадежно наблюдала за разрушениями, пока последняя ложка не упала на пол, а последняя тарелка не разбилась о стену.

— Он не хочет, чтобы я вам помогала, — сказала она. — Он постарается убить меня.

Она наклонилась собрать осколки разбившейся вазы для фруктов, и я услышал тихое постанывание сквозняка под дверью, которая вела в сад. Грустное, непрекращающееся постанывание, казалось, говорившее об одиночестве и печали, о потерянных жизнях и перенесенных муках. Миссис Томпсон подняла голову и прислушалась. Потом она тихо опустила осколки блюда и встала.

— Похоже, пора уходить из этого дома, — сказала она осторожно. — Я начинаю чувствовать, что случится что-то ужасное.

— Вы действительно полагаете, что Чулт знает ваши планы?

— Да, я уверена. Помните, что этот дом давал убежище его духам и знакам по меньшей мере 200 лет, и он, наверное, чувствует, что здесь происходит, очень отчетливо. Вы готовы?

— Когда пожелаете, — сказал я, не скрывая энтузиазма. Мы прошли по коридору к парадной двери, и Дэн протянул руку, чтобы открыть ее. Но его рука наткнулась на стену. Дверь исчезла, на ее месте были обои с рисунком.

Миссис Томпсон вцепилась мне в запястье.

— Может быть, уже поздно, — пробормотала она, переводя дыхание. — Если ваши друзья пробурились в туннель, может быть слишком поздно.

— Давайте попробуем заднюю дверь, — предложил Дэн, и мы отступили по коридору в оранжерею. В этот момент выключился свет, и мы погрузились в дождливую непроницаемую темноту. Секунду мы стояли, пытаясь привыкнуть к темноте, а затем наши глаза разобрали смутные тени стульев и растений, мы взялись за руки и осторожно двинулись к большим французским окнам.

— Вы что-нибудь видите? — свистящим шепотом спросила миссис Томпсон.

— Ничего, — ответил я.

— Тихо, — сказал Дэн. — Если снаружи что-то есть, то лучше нам это увидеть, чем наоборот.

— Ты имеешь в виду краба? — спросил я.

Он отвернулся.

— Не спрашивай меня. Похоже, Чулт может вызвать кого захочет.

На цыпочках мы шли по полу оранжереи. Рука миссис Томпсон сжала мое запястье так, что ее ногти больно впились в мою кожу, а я держался за хлястик пальто Дэна. Дэн вел нас, и я видел только бледный голубой отсвет его лысины. Почти бесшумно мы добрались до дверей оранжереи и выглянули наружу сквозь залитые дождем стекла.

— Ничего по-прежнему не видно, — прошептал Дэн. — Может быть, мы без проблем обойдем дом.

Он тронул ручку двери. Та не поддалась. Он попробовал опять, дергая сильнее, но она не двигалась. Он повернулся к миссис Томпсон и прошипел:

— Вы ее закрыли? Ключ есть?

— Она не должна быть закрыта, — ответила миссис Томпсон. — Я закрываю ее только на ночь.

Я оттолкнул Дэна.

— Дай мне. Это больше работа водопроводчика, чем твоя.

Взяв ручку двумя руками, я крутанул ее что было силы. Похоже, ее заклинило.

— Миссис Томпсон, — сказал я. — Нам придется разбить окно.

Глаза миссис Томпсон были расширенными и испуганными в темноте.

— Хорошо, если это нужно.