Ты мой! Счастье вопреки - Walentina

— Да, конечно, — согласно кивнула она. — Но, может, мне стоит все же уйти? — спросила она неуверенно.

— Даже не думайте об этом! — сказала я довольно строго. — Лучше подумайте, как будете просить прощения у моего сына! Тем более, следующий подходящий случай может и не скоро представиться, — проговорила я, и видя, что сын зашел на кухню, сказала уже ему:

— Дим, помоги, пожалуйста, Анжелике Николаевне накрыть на стол. А я пока пойду посмотрю на малышей и позову папу к ужину, — попросила я Диму.

— Что их смотреть, играют они, — буркнул недовольно сын.

Да, перспектива остаться одному с матерью Дмитрия его явно не прельщала. Он все так же искоса и недовольно посматривал на нее.

— Ну, если ты не хочешь помогать на кухне… — только начала говорить я, а Дима уже собрался сбежать из кухни, но я продолжила:

— … то можешь поменять малышам памперсы!

Я знаю, что давлю на него. Знаю, что он останется помогать на кухне, даже не желая этого, лишь бы не менять памперсы. Это единственное, что он не освоил в помощи мне с малышами. Он с ними играл, кормил их, даже купать их помогал! Но памперсы… в нашей семье оба мужчины вздрагивали при их упоминании.

И сейчас он пересилит себя, но останется на кухне с Анжеликой Николаевной, лишь бы не менять памперсы. И, подтверждая мои мысли, сын обиженно буркнул:

— Иди уже к своим памперсам!

Да, он понял, что я специально это сделала, но ничего по этому поводу не сказал. Хотя, впрочем, я бы приняла любое решение сына. Если бы он сейчас заявил, что не собирается помогать или даже находиться рядом с Анжеликой Николаевной, я бы на это ему ничего не ответила. Это его право, хочет он с ней мириться (или хотя бы начинать подобие общения) или нет, так что настаивать или заставлять его я не собиралась. Убедившись, что они справляются, я отправилась на поиски мужа. С ним мне предстоит разговор гораздо сложней.

Глава 14

Заглянув к малышам в комнату и убедившись, что с ними все нормально, я отправилась в спальню. Зная, что мне предстоит непростой разговор с Дмитрием, я заранее собралась с силами. И, хоть мне и самой было нелегко, хоть я и сама не до конца понимала, что творю, я уговаривала саму себя, что в сложившейся ситуации хоть кто — то должен мыслить трезво, а не полагаться на эмоции. И в данном случае это могла быть только я.

Открыв дверь в спальню, я обнаружила Дмитрия стоящим у окна. Он стоял ко мне спиной и наблюдал за тем, как за окном начинает темнеть. Хоть он и не видел, что я вошла, он прекрасно слышал это.

— Зачем она приехала? — не поворачиваясь, задал он мне вопрос.

Подойдя к нему ближе, я обняла его со спины и, положив голову ему на плечо, тихо проговорила:

— Может, тебе стоит спросить это у нее?

— Нет, я ее видеть даже не хочу, а ты говоришь, поговорить надо! — сказал он запальчиво. — Она столько всего совершила, а теперь еще смеет приходить в наш дом! — с горечью выпалил Дмитрий.

— Не преувеличивай! — сказала я мужу. — Да, она поступила некрасиво, где — то даже подло, но она хотела для тебя как лучше.

— Ты не понимаешь, Вероника! — сказал Дмитрий, поворачиваясь лицом ко мне.

Он обнял меня так, как будто я сейчас исчезну. Устало вздохнув, я лишь обняла его сильней. Я его понимаю, ему сейчас больно, и тяжело. Он запутался и не знает, как поступить в этой ситуации. Когда его мать была далеко, ему было немного легче, а теперь она тут… и ему нужно принять какое — то решение. Сейчас он, как и Дима, боится и переживает в первую очередь за нас. За свою семью, которую он добился с таким трудом, пройдя через столько испытаний.

— Понимаю! — настойчиво сказала я. — И я не прошу тебя ее простить! Я прошу тебя с ней хотя бы поговорить! Просто выслушай ее! — сказала я ему.

Дмитрий как — то горестно вздохнул и, слегка поцеловав меня в губы, спросил:

— Просто поговорить? И мы больше не возвращаемся к этой теме?