The Мечты. О любви - Марина Светлая

— Я не знаю… но… Разве это честно — вот так все за спиной, а? То, что касается только меня и его, — и она кивнула в сторону Богдана.

— Вообще-то они правы, — неожиданно сказал тот Юле, после чего повернулся к ее отцу. — И я давно должен был поговорить с вами, Андрей Никитич. Но раз уж накосячил… то давайте поговорим сейчас.

— Ну давай поговорим, — кивнул Малич. — План есть?

— Конечно! Жениться на Юльке и переоформить документы на Андрея. Юристы уже работают в этом направлении.

Юля мрачно хмыкнула и упрямо выдала:

— Сначала переоформить документы Андрея. Остальное мы не обсуждали.

— А давай тоже сейчас и обсудим, — усмехнулся Моджеевский-младший. — Андрей Никитич, отдадите за меня Юльку?

Женя тихонько прыснула и уткнулась в чашку с чаем, а Стеша, наоборот, с любопытством воззрилась на Богдана.

— Так она, вроде как, замужем пока, — в тон ему выдал Малич.

— Вот и я говорю, что надо избавляться от предыдущего мужа, — уверенно заявил «купец».

— Бодя, перестань сейчас же! То, что у нас общий ребенок, не дает тебе никакого права не считаться с моим мнением! — выкрикнула Юля.

— Что значит — «не дает»? — тут же встал на сторону сына Моджеевский-старший.

— Ты еще скажи, что не будешь разводиться, — одновременно с ним фыркнул Богдан.

Но громче всех прозвучал голос Андрея Никитича, который оторопело уточнил:

— Что у вас общее, прости?

Расслышал наконец. Разобрал.

Далее следовала немая сцена, во время которой все присутствующие в комнате одновременно замерли, и лишь любопытная морда Дождя, неизвестно когда снова вернувшегося в гостиную, показалась над чайным столиком. Ему было не до дурацких человечьих проблем. Он просто любил бисквитное печенье.

Юля беспомощно глянула на Жеку. Потом на отца. Потом снова на Жеку. В ее глазах ясно читалось: «Уже бы все рассказывала, раз все равно сдала».

Но озвучивать это она не стала. Сжав пальцы, она четко произнесла:

— Ребенок общий. Андрей.

— Вот почему я не вижу смысла в присутствии Ярославцева, — добавил Богдан.

— А раньше ты этот смысл видел, — констатировал очевидное для него Малич, но скорее автоматически, чем осознанно. Потому как до него только-только начало доходить…

— А раньше… — начал Бодя.

— А раньше мы не знали, что Богдан — Андрюшин биологический отец, — перебивая его, завершила Юлька.

Наконец в сознании Малича-старшего оформилось понимание. Окончательное и бесповоротное. И слишком невероятное, в которое поверилось без оговорок и лишних вопросов, кроме единственного. Его за каким-то чертом нужно было выяснить до конца.

— Ты поэтому ушла от мужа?

Она отрицательно мотнула головой. Надо было отвечать. А как тут ответить? Все белье напоказ?

— Я ушла до того, как стало известно… — невнятно проговорила Юля. — Понимаешь, про Андрюшу мы совсем недавно выяснили. А с Димой… я тебе уже говорила, что не люблю его. И… я ему изменила. Получается, что снова.

— Ну это точно только ваше личное, — задумчиво качнул головой отец.

— Тогда, может, просто чаю попьем? — предложила Женя.

— Ч-чудесная идея! — подхватила Стеша и быстро взяла Андрея Никитича за руку. — У вас такой чай замечательный. Жень, что за сорт?

— Если честно, не знаю, — весело сообщила хозяйка дома. — Этим у нас Елена Михайловна заведует. И лучше не вмешиваться.

— Я точно знаю, что там смородиновый лист, она от себя добавляет, — рассеянно поддержал «светскую» беседу Моджеевский-старший. — Я всегда любил. Да и мартовский авитаминоз… от весенних простуд. Бодька в детстве болел… Андрей не склонен?

— Не склонен, — потусторонним голосом ответила Юля и снова воззрилась на отца: — Папа, я не скрывала, правда! Как-то само все получилось.

— Но и не сказала, — проговорил Малич.