The Мечты. О любви - Марина Светлая

— Вот идиот!

И с этими словами ломанулась домой. Потому что домой нужно было попасть как можно скорее — теперь точно не до смены имиджа. В таком состоянии Юлька могла разве что херакнуть каре под Гоголя, но никак не превращаться в нечто прекрасное и воздушное, чего ей, пожалуй, тоже очень хотелось бы. Да и времени в обрез, оказывается.

Машина, между тем, куда-то запропастилась, хотя Юля готова была поклясться — всплывет где-то поближе к дому. Уже б шифровался лучше, что ли! Если она невооруженным взглядом видит, то хренового Димка сыщика нанял. А попробуй не заметь — когда она выходила из торгового центра, эта самая машина совершенно точно мелькала у паркинга. И, наверное, даже раньше в эти же сутки. Именно она еще утром была припаркована у Юлиного магазина. Неудачно припаркована.

А накануне — эта же машина торчала у детского сада, когда она приходила забирать Андрюшу. Собственно, заметила ее Юлька еще дня три назад. И тихо бесилась, решив понаблюдать, и только потом ставить на уши… кого там положено ставить в таких ситуациях? Наверное, Богдана?

Теперь уж и не до наблюдений. Домой Малич мчалась так, что пятки сверкали по тротуару вдоль проспекта. А когда свернула на Молодежную, оглядывалась, чтобы нигде не наткнуться на знакомых. Впрочем, отец еще пару дней назад вкрадчивым голосом предупреждал ее, что на выходные едет к Моджеевским. Деткам охота порезвиться. Сашка соскучился по Лизе.

А оказывается…

— Они расставили нам капкан! — возмущенно воскликнула Юлька, оказавшись напротив Богдана посреди детской, на одной ноге, той, что уже была разута, а со второй стягивая ботинок. Моджеевский же, напротив, решительно одевал сына. Собственно, именно его звонок и прервал ее шопинговую эйфорию — их пригласили на большой семейный ужин и шансов отказаться у них нет никаких. Разве что всем троим сказаться больными каким-то редким заболеванием, требующим жесткого карантина с изоляцией. Желательно на пару месяцев.

Богдан с Андреем одновременно воззрились на нее. Младший, не понимая, что бы это все значило, затаился, в то время как старший авторитетно заявил:

— Если ты знаешь, где этот капкан стоит, то его всегда можно обойти.

— Каким образом? Одно дело ужин с твоим отцом и Жекой. Но вот ты в курсе, что там еще и мой отец? Или они тебе не сказали?

— Вот и прекрасно! — постановил Богдан, закончив упаковывать Царевича и вручив его Юльке. — С Андреем Никитичем давно надо было поговорить.

— Да я силы небесные благодарила, что он нас во дворе ни разу не засек, Моджеевский, — уныло пробормотала Юлька, поставив мелкого на пол. — Ты можешь представить себе его реакцию?

— А что не так? — искренне удивился он.

— Да все не так! У нас от начала и до конца слишком нестандартная ситуация. Ему Димка никогда не нравился, но, получается, я изменяла. С сыном мужа сестры.

— А по-моему, ты преувеличиваешь, — пожал плечами Моджеевский и развернул Юлю за плечи, направив ее обратно из комнаты. — Поехали. Разбираться на месте будем.

— Мне переодеться надо, я взмыленная! — вяло запротестовала она. — Мало того, что виноватая, так еще и взмыленная.

— Ты не виноватая и прекрасно выглядишь. Не выдумывай. А если заставишь их ждать — будет хуже.

— Ну а какая я? Заварила такую кашу… Я же не от балды тебе говорила, что меня не так воспитывали, Богдан. Меня действительно не так… папа не так…

— Ты себя слышишь? — возмутился Моджеевский, продолжая подталкивать Юлю к коридору. Рядом уверенно топал Андрей и, копируя его, упирался ладошками в ее ноги. — Ты что? Убила кого-то? Ограбила? Уничтожила мировой шедевр? Что значит «так» или «не так»? Идеальных нет!

— Нет. Нет. Но он будет злиться. Да черт с ним, что злиться… но он расстроится, Бодь. Это еще хуже.

— И что ты предлагаешь?