The Мечты. О любви - Марина Светлая

Первый этап получился коротким. До соседнего подъезда и на третий этаж. Чтобы там уверенно позвонить в дверь. Та открылась довольно быстро, и на пороге возник Андрей Никитич.

— Привет, — удивленно сказал он. — Каким ветром занесло?

— Юго-западным, — сдержанно сообщила Юлька. — Помощь нужна.

— Проходи, — отец отошел в сторону, освобождая проход в квартиру.

— Нет, — мотнула она головой. — Я спешу. Можно вам Царевича подкинуть?

И она кивнула на ребенка, все еще зажатого у нее под мышкой и весело машущего деду ладошкой.

— Можно и подкинуть, — согласился Малич, подхватывая внука на руки, и на всякий случай уточнил: — Все нормально?

— Я не знаю, пап, — честно ответила Юлька и очень глупо улыбалась.

— Ясно, — закатил он глаза и махнул рукой. — Иди уже, но надолго не пропадай.

— Как получится. Если меня сейчас замуж не возьмут, приеду быстро. Если возьмут, то завтра уже.

И сделав вид, что не заметила в очередной раз мелькнувшего на отцовском лице изумления, быстро чмокнула в щеку сначала его, потом Андрюшку.

Не прощаясь, побежала вниз по лестнице, на ходу открывая приложение службы извоза.

Второй этап.

Место назначения: Южный, улица Абрикосовая, 22. Подать к Молодежной, 7. Связываемся с водителем. Время ожидания пять минут. Эти пять минут она пританцовывала у калитки — поднялся страшный ветер. Холодно-холодно. И страшно-страшно.

«Надо сказать Андрею, что ты его папа».

«Даже меня бесит, как он зовет тебя дядя Бодя».

«Приходил Ярославцев, хочет помириться».

«Я надеюсь, ты не забыл про мой день рождения?»

«Разведи меня с ним, пожалуйста, поскорее».

Мысли не задерживались. Их сносило порывами. Потоками воздуха, бившего в лицо.

И потом, когда она уже сидела в темном салоне автомобиля с логотипом фирмы такси, смотрела прямо перед собой, на освещаемую фарами дорогу, и пыталась не раздражаться от того, что из магнитолы воет тупая отечественная попсня, мысли продолжали мелькать в голове самопроизвольно. Независимо от нее. Поводы. Причины. О чем и как говорить. Надо ли говорить. Потому что если только осознать, что она едет к Богдану — сама едет, потому что ей так хочется — то все, на этом выдержка отказывает. Накрывает паника. Так долго сопротивлялась, что теперь, когда готова к максималкам, срывает тормоза и сносит крышу.

Ветром.

Ветром, беснующимся по всему побережью. В дачном поселке — тоже, еще сильнее.

Она выскочила из машины. Глупо подумала, что не стоит пока отпускать водителя — вдруг тем же макаром придется ехать обратно. Но почему-то не попросила подождать. Пошла к воротам, ярко выделяющимся под уличным фонарем. За ее спиной по дороге зашуршали шины.

Юля затаила дыхание и вдавила кнопку звонка. Еще рывок, ответом на который послужил громкий щелчок замка. Она заставила себя ровно выдохнуть и, толкнув калитку, вошла во двор. Во дворе тоже был свет — шел от веранды, вокруг которой установлены светильники. И Юля брела к этому свету из своего мрака по дорожке, ровной и качественно выложенной плиткой, почти не глядя под ноги и больше уже не чувствуя холода. И, наверное, даже страха уже не ощущая.

Богдан встречал ее на крыльце. Сунув руки в карманы спортивок, он облокотился на широкие перила веранды, дверь на которую была широко распахнута и через нее лился яркий домашний свет.

Все ярче. Вокруг все становилось ярче. Юлька и не знала, что ночью может быть так светло.

Она остановилась у самых ступенек и долгим взглядом оглядела всю его стройную высокую фигуру.

Потом сказала:

— Привет. Можно к тебе?

— Привет, — настороженно ответил он и кивнул на дверь. — Проходи.