The Мечты. О любви - Марина Светлая

— Вот! Мы и переходим к самой важной части. Вечеринки я не люблю еще с тех пор, как ты был активным пользователем одной социальной сети… такой… с фоточками. Но поскольку это в любом случае часть твоей жизни, придется поддерживать. Но не чаще одной в месяц, ясно?

— Ну ладно, — Бодя состроил не самую довольную морду и нехотя кивнул. — Но при одном условии.

— При каком?

— Заведем еще одного Моджеевского.

— Знаешь что?

— Что?

— Когда я училась в одиннадцатом классе, вся школа знала, что за мной бегает самый крутой мальчик в городе. Мне ужасно все завидовали, а я ужасно гордилась. Но сейчас я однозначно настроена окончательно и бесповоротно застолбить самого крутого мальчика в городе. И потому вопрос еще одного Моджеевского — это только вопрос разрешения врачей. Заодно решим проблему со скукой в отсутствие вечеринок.

— Э-э-э-э… — ошалело воззрился на нее Бодя. — Ты меня врачами не пугай. Потому что если что, то мне и одного Андрюхи хватит. В крайнем случае, заведем собаку.

— Ты чего? — удивилась она. — Дети без врачей не рождаются! Вернее, рождаются, но лучше — чтобы с ними!

— Ладно, с этим разберемся, — буркнул он, — как лучше.

— Эй! — она быстро отставила бокал на стол и порывисто обняла его за шею: — После кесарева можно через два-три года только. А нам обязательно нужна девочка. Для равновесия, а?

— Тебе или мне? — рассмеялся Богдан.

— Ему, — она повела подбородком в сторону Андрюши, чья изобретательная голова неожиданно показалась прямо над Бодиным Lego.

— Это самолет? — выдал он самым серьезным тоном.

— Почти, — также серьезно ответил Моджеевский. Поднявшись с дивана, он подошел к столу и точно так же навис над моделью Сокола. — Это космический корабль. Он летает между планетами. Нравится?

— Бомба! — поделился впечатлениями Андрей, вряд ли понимавший, что такое планеты и космос. И по этому поводу немедленно потащил конструкцию на себя, рискуя снести вовсе.

— Будем ломать? — спросил у него Богдан, придерживая модель, но не отбирая.

Малой задумался, даже хватку ослабил. Очевидно, подобное предложение его озадачило, но ненадолго. Потому что еще через несколько секунд он уверенно сказал:

— НетЬ. А где руль?

— Если честно, то я и сам не знаю, — заявил Моджеевский-оказывается-тоже-старший, — но мы можем с тобой его поискать. Хочешь?

— Хочу!

Ответить ему Богдан не успел. В это самое время на журнальном столике затрезвонил брошенный возле бокалов телефон. Его телефон, к которому автоматически потянулась Юля. Потом так же быстро одернула руку и сказала:

— Это тебе.

— А меня нет, — отмахнулся Богдан и снова повернулся к Андрюшке. — Значит, сейчас будем искать, — устроившись на соседнем стуле, Моджеевский придвинул Сокола так, чтобы пацаненку было легко дотянутся до деталек, и стал поднимать одну за другой панели в фюзеляже, открывая внутреннюю часть корабля.

— Это Алина, — снова подала голос Юлька.

— И мне теперь все бросить?

— В зависимости от того, имеет ли она привычку звонить просто так, потому что соскучилась.

— Может, и имеет, — пожал плечами Богдан, наблюдая, как Андрюшка, сопя от важности, выковыривает очередную панель.

Юлька только хмыкнула. И уже через мгновение перед Бодиным носом оказался продолжающий трезвонить телефон.

— Она в нашем городе не менее популярна, чем ты. И у вас общее прошлое. Причем недавнее. И сегодняшние фото ее тоже касаются. Потому ответь, пожалуйста, а я… пойду утку посмотрю!

Выхватив из ее рук свой телефон, Богдан сбросил вызов.

— Теперь послушай меня. Что бы у нас с Алиной ни было общего — ее сегодняшние фотографии точно не касаются. Но для твоего спокойствия я ей сейчас перезвоню. Только ты останешься здесь, — он поднялся и силой усадил Юлю на свое место. — Потому что лучше сгоревшая утка, чем наш сын, который подавится принцессой Леей.