Выкупи меня - Яся Белая (2022)

Но едва только делаю попытку рвануться вперёд — меня грубо хватают за плечи.

— Не так быстро, дорогуша, — говорит мастер, и голос из-под маски звучит глухо. — Сначала ты тоже увидишь, как цветёт серебряный лотос.

Он щёлкает пальцами, и появляются ещё несколько человек в таких же плащах волшебников и масках. Они катят непонятного предназначения тумбу.

Эту штуковину останавливают неподалёку от меня. Мастер нажимает какую-то кнопку на корпусе, и из центра тумбы выдвигается какой-то конус. Вернее, поначалу кажется, будто конус. Потом обретает очертания вытянутого бутона. И начинает медленно расцветать.

Да, красиво, эффектно, но ничего особенного. В детстве — ещё додетдомовском — в моей комнате стоял похожий ночник. Сейчас я вспоминаю его чётко, до мелочей. Он тоже постепенно распускался, играл тихую мелодию и крутился на подставке. И тоже напоминал скорее водное растение…

— И? — я вскидываю брови, не понимая, что должно произойти со мной. Нашли чем удивить! Но возмущаюсь ровно до той поры, пока не бросаю взгляд на Аристарха.

Его в буквальном смысле… колбасит. Иначе эти раскачивания и размахивания руками не назовёшь. И глупая улыбка, кажется, ещё шире.

— Что вы делаете с ним? — снова хочу кинуться и прикрыть собой, но меня вновь крепко удерживают.

— Так я и думал, — мастер внимательно рассматривает меня. — На тебя не действует. Истинная дочь Дрейнга. — В его голосе сквозит почти восхищение. — Отключайте цветок, — машет он своим приспешникам, и бутон вновь прячется в тумбу.

И тут… Аристарх словно приходит в себя.

Вскакивает, отряхивается, оглядывается.

— Ника… — брови ползут вверх, смешно складываются домиком. — Что ты здесь делаешь?

Пожимаю плечами:

— Ты привёз меня…

— Я… Чёрт… Зачем?

— Потому что, — выступает вперёд мастер, — ты хороший неофит, Ресовский. Послушный. Ты выполнил требование цветка.

— Что за хрень вы несёте? — мотает головой, как мокрый пёс. — И немедленно отпустите мою жену! Не смейте её лапать!

— Поздно, — усмехается мастер, — ты её отдал нам. Она наша. Увидите женщину, — кивает он, и меня довольно бесцеремонно тянут в сторону ворот того странного мрачного дома.

Аристарх кидается следом:

— Нет! Ника, нет! — кричит он, но на него налетают и начинают избивать…

Скопом… Взгляд улавливает шестерых…

Уроды…

Мне подносят к носу какую-то мерзко пахнущую жидкость, от запаха которой сознание ускользает во тьму…

Аристарх

Боль не чувствую. Страх сильнее — он парализует, сковывает, лишает способности здраво размышлять. Леденит. Меня колотит так, что зуб на зуб не попадает.

Ника… У них — Ника! Моя сахарная девочка! Хрупкая, беззащитная, совсем одна.

Я сам её привёз и отдал!

Блядь.

Мудак последний. Урод. Мразь.

Мне дышится через раз. Потому что, если страх сковывает холодом, то ненависть к себе обжигает, полосует, как бич.

Я злюсь на Глеба и на Севу. Они тогда явились, оба такие крутые, просто киношные герои. Темников укладывал невесть откуда набежавших «лотосников» отточенными приёмами. Драгин красовался с любимой катаной.

А я?

Я бойцом-то никогда не был, мажор хренов. Мне повезло, что природа наделила отменным здоровьем и хорошим метаболизмом. Достаточно пару раз в неделю заглянуть в тренажерный зал — и всё, я в отличной форме. А вот драки, боевые искусства, оружие — не моё. Меня эта сторона жизни никогда не привлекала. Я ненавижу боль — не терпеть, не причинять.

Раньше ненавидел — теперь ей рад. Хочется даже ещё сильнее, чтобы корчиться, чтобы глаза на лоб лезли. Хоть и дышу через раз, рвано и сдавленно — меня не пощадили, когда лупили. Но хочется вообще не дышать — сдохнуть, как шелудивому псу где-нибудь на помойке. Там самое место отбросам и мразям вроде меня.

Я прогнал врача, которого ко мне прислал Глеб. Никаких докторов! Не заслужил.

Ника… Девочка моя…