Признание этого мужчины - Джоди Малпас

Мы все поворачиваемся, когда дверь палаты Джесси открывается и выходит Сара. Она плакала, и когда она поднимает руку, чтобы вытереть глаза, рукав ее пиджака задирается, и я вижу на запястье повязку. Но отвлекаюсь от нее, когда чувствую, как у матери Джесси волосы встают дыбом.

Заплаканные глаза Сары расширяются от шока.

— Беатрис? — бормочет она, закрывая дверь.

— Какого черта ты здесь делаешь, мстительная сука! — холодно огрызается мама Джесси. Не нужно больше слов, чтобы подтвердить, что Беатрис знает об интрижке Сары и Джесси и последовавших за ней событиях — событиях, которые забрали ее внучку.

— Мама! — потрясенно кричит Амалия.

Я в шоке. Сара, определенно, в шоке, а затем дверь палаты Джесси распахивается, и он стоит там, потрясенный. Я ахаю и бросаюсь к нему, замечая тонкую простыню, намотанную на его талию, и он практически волочит с собой капельницу и катетер.

— Джесси, ради Бога!

— Мама? — Он выглядит таким растерянным и немного неуверенным.

При виде бледного лица сына, искаженное ненавистью лицо Беатрис сразу же смягчается.

— Ох, Джесси, не глупи. Немедленно возвращайся в постель!

Теперь я потрясена еще больше. Поднимаю глаза и не нахожу ничего, кроме недоумения на его бородатом, ошеломленном лице, а затем поворачиваюсь, видя, как Беатрис явно борется со своим материнским инстинктом, чтобы самой уложить его обратно в постель. Я не уверена, что с этим делать. Имеет ли она, вообще, право требовать такое?

Ситуация невероятно странная, но, наблюдая, как Сара тихо крадется прочь, а Амалия и Беатрис обеспокоенно осматривают высокую фигуру Джесси, быстро возвращаюсь к действию.

— Беатрис, дайте мне пять минут, — говорю я, заталкивая Джесси обратно в палату и закрывая за собой дверь. — С чем, по-твоему, ты играешь? Ложись в постель!

Его рот открывается, чтобы заорать на меня, но вскоре снова закрывается, когда он начинает крениться в сторону.

— Вот черт! — Мне ни за что его не поймать. — Черт, черт, черт!

Я роняю пакет и быстро веду его обратно к кровати, но ничего не могу сделать, кроме как позволить ему рухнуть кучей твердых мышц.

— Ты идиот, Уорд. — Я так зла на него. — Почему, черт возьми, ты не можешь делать то, что тебе говорят?

Разбираюсь с капельницей и катетером, прежде чем уложить его массивные ноги на место и снова накрыть простыней.

— Я с ума схожу, — бормочет он, поднимая руку и закрывая ей лицо.

— Ты слишком быстро встал.

— Ава, что они здесь делают? — тихо спрашивает он. — Я не хочу их видеть.

Мои плечи сникают, но, быстро проверив состояние Джесси, сажусь на кровать и убираю его руку с лица, которое он прячет. Он смотрит на меня умоляющими глазами. Это убивает меня, но я все равно пытаюсь.

— У тебя есть я, и я — все, что тебе нужно, это я знаю; но тебе предоставляется шанс все исправить в своей жизни. Просто удели родителям несколько минут. Я здесь навсегда, несмотря ни на что, но я не могу позволить тебе упустить возможность обрести покой в этой сфере твоей жизни, Джесси.

— Я не хочу, чтобы что-то разрушило то, что у меня есть, — шипит он сквозь стиснутые зубы, зажмурив глаза.

— Послушай меня. — Я касаюсь его щеки и слегка тормошу, побуждая открыть глаза. — После всего, через что мы прошли, ты действительно думаешь, что что-то еще сможет разрушить то, что у нас есть?

Если это его единственная тревога, то я более решительно настроена исправить это.

— Все пройдет на твоих условиях. Мы не будем торопиться, и они примут это.

— Мне нужна только ты, — горько бормочет он, просовывая руку мне под футболку и нащупывая мой живот. — Только ты и наши дети.

Я вздыхаю, накрывая его руку своей.