Кто сверху? - Ольга Джокер

— Осталось недолго, Воронов. Потом оторвешься по полной программе с какой-то случайной красоткой. Только предохраняйся! Не хватало еще гадость всякую в дом тащить.

Следом разговор из тем сексуальных переходит на темы житейские. Диана жалуется на то, что в одиночестве чуть не сошла с ума и уже собиралась делать тревожный звонок, потому что ей показалось, что живот непривычно тянет. Слушаю не перебивая, до тех пор, пока не понимаю, что серьезный разговор оттягивать дальше не получится. Убираю столовые приборы в сторону и, поставив локти на стол, скрещиваю пальцы в плотный замок, словно он сможет защитить меня от неминуемого скандала.

— Мы хорошо поладили с нашими питерскими партнерами. Настолько, что на днях мне нужно будет снова отлучиться в северную столицу. Буквально на сутки, Федотова. Ты и глазом не успеешь моргнуть, как я вернусь, — отпиваю вино из бокала и понимаю, что в гостиной сейчас грянет гром.

Лицо Дианы багровеет от ярости. Я предполагал, конечно, что наш ужин не может быть обыкновенным, спокойным и семейным, но не настолько. Диана швыряет вилку на стол, поднимается с места и задевает стакан с соком своим объемным животом. Тот с грохотом летит на пол, разбивается и оставляет на полу лужу.

Диана осторожно обходит место происшествия и начинает нервно ходить по гостиной взад и вперёд.

— Воронов скажи мне, к чему все это было — брак, мой переезд? Ты приручил меня к себе, и я привыкла к тому, что у меня есть муж, на которого я могу положиться. Но ты, черт возьми, постоянно пропадаешь на работе до поздней ночи, а сейчас еще и повадился уезжать в командировки каждую неделю. Я устала от такой семейной жизни. К черту все, подаю на развод!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌Мне хочется улыбнуться в ответ на ее выпады, но понимаю, что это еще больше раззадорит беременную жену, которая близка к истерике. А мне проблемы к счастью не нужны. Поднимаюсь с места и подхожу к ней настолько близко, насколько это возможно. Приподнимаю пальцами её подбородок и смотрю прямо в глаза, в которых плещется обида и гнев.

Федотова пытается увернуться и покинуть званый ужин, который сама же и затеяла, но я перехватываю её за кисть руки и пытаюсь удержать. Кажется, что еще немного, и она расплачется, поэтому послабляю хватку и даю ей возможность уйти. Крупные горошины слез катятся по лицу Дианы, и я ощущаю себя самым паршивым ублюдком на свете. Может и правда, к чёрту деньги и перспективы?

— Прости, Диана. Прости, слышишь меня? Я просто пытаюсь сделать нашу жизнь лучше — контракт с питерцами просто прекрасный и сумма выигрыша равна миллионам, понимаешь меня?

Она отрицательно мотает головой и всхлипывает.

— Не понимаю и не хочу ничего понимать. Ты просто отвратительный муж, Воронов. И знаешь что — иди к чёрту! Лети куда хочешь, хоть на Мальдивы. Только по возвращению не ищи мои вещи в своем доме…

Именно сейчас, когда из ее рта летят гневные ругательства в мою сторону, я приближаюсь к её лицу и, не сдерживаясь, целую в губы. Диана напрягается всем телом, упирается в мою грудь ладошками и отчаянно пытается оттолкнуть. Не настолько убедительно, чтобы я отпустил.

Спустя несколько секунд ее напряжение сходит на нет, и она расслабляется, отвечая взаимностью. Обхватываю ее лицо руками, проталкиваюсь глубже в ее податливый рот. Диана запускает пальцы в мою шевелюру и переплетает наши языки, отчего у меня напрочь сносит крышу. Поцелуй получается рваным, бешенным, с сопротивлением и солеными слезами на губах. Он больше похож на противостояние двух враждующих государств, где у каждого свои устои, характеры и принципы и ни одно из них не хочет потерпеть поражение.

— Не думай, что если я ответила на твои домогательства, то это автоматически означает, что я тебя простила, — отвечает Диана, когда немного отстраняется.