Кто сверху? - Ольга Джокер

— Мне к Воронову, в пятую палату, можно? — запыхавшись спрашиваю у молодой постовой медсестры.

Она нервно осматривается по сторонам и бесшумно кивает.

Дверь его палаты выкрашена в ужасный персиковый цвет. Толкаю её и вваливаюсь внутрь. Сердце клокочет от страха и я на секунду зажмуриваюсь. Воронов лежит, отвернувшись к окну, рука перемотана, на голове повязка. Но самое прекрасное то, что вокруг него нет дурацких датчиков, проводочков, он самостоятельно дышит и он черт возьми жив!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌Я делаю несколько шагов к нему, касаюсь руки и подношу её к губам. Близость его кожи и тепла успокаивает — нет больше той паники и страха. Тяжелый вздох облегчения вырывается из груди и в этот самый момент Данька поворачивает голову в мою сторону. Сердце сжимается от боли — на его лице синяки и глубокие ссадины. Глаза грустные и уставшие.

— Воронов, я так испугалась… Боже мой, я так испугалась, что не успею… — слезы льются из глаз совершенно непроизвольно.

Сажусь на край кровати, чтобы не упасть. Даниил едва заметно улыбается и проводит пальцами по моему лицу.

— Чего ты боялась, малыш?

— Боялась, что не успею сказать тебе, как сильно люблю.

Воронов усмехается и притягивает меня к себе. Падаю прямо на его тело, чувствуя теплые поглаживания по спине. Мои слёзы оставляют влажные следы на одежде, я целую его в шею и слушаю размеренное дыхание.

— Я еще в первый раз услышал, что ты меня любишь, — подмигивает Даня, гладя меня по волосам. — И я тебя люблю, Федотова.

Теснее прижимаюсь к сильной груди. Трогаю его, вдыхаю запах, растворяюсь в его присутствии, словно не верю, что рядом со мной именно он — тот самый человек, который мне нужен.

— Дань… знаешь, чего я хочу сейчас больше всего в жизни?

— Ммм, чего же?

— Хочу нормальной семьи с тобой. Хочу встречать тебя после работы, готовить завтраки. Хочу, чтобы все было не по дружбе, а по любви, как у всех. Не хочу тебя делить и не хочу размениваться на других ненужных мне мужчин. Прости меня, Дань…

— Тс-с, тихо, не плачь, Ди. А давай, как только меня выпишут сходим на свидание? Давно хотел позвать тебя. Еще со школы, — произносит Даня тихим голосом, и я согласно киваю.

— Пойдем, обязательно пойдем.

Воронов скользит рукой под мое платье и удивленно хмыкает, когда подушечки пальцев натыкаются на ажурные края чулок.

— Кто-то готовился соблазнить меня прямо в больничной палате?

Смеюсь и позволяю ему трогать меня везде. До тех пор, пока дверь в палату не открывается. На пороге предстает пожилой мужчина — тот самый высокий, коренастый, которого я толкнула, пока бежала к Дане. Только теперь на нем медицинский халат и очки в тонкой золотистой оправе. Он внимательно рассматривает меня — прилипшую к Воронову намертво и едва заметно улыбается.

— А это еще что за беспредел? Посещения строго запрещены в такое время, — отчитывает нас словно школьников.

Я несколько раз извиняюсь, обещаю Дане, что приеду с утра пораньше и покидаю палату с улыбкой на лице и с заверениями дежурного врача, что жизни моего мужа ничего не угрожает.

Глава 46

Даниил.

— Снимок показал, что у Вас сотрясение мозга. Также закрытый перелом правой руки, многочисленные ушибы мягких тканей, резаные раны мягких тканей лица осколками стекла. Думаю, надолго я Вас не задержу — максимум три-четыре дня, и Вы можете со спокойной душой отправится домой, к своей красавице-жене, — сообщает доктор, поправляя очки на переносице.

Я благодарно киваю и остаюсь один на один со своими мыслями. Пытаюсь выложить хоть какую-то логическую цепочку после аварии, но получается с трудом. Зачем Катя выбежала под машину? Оступилась? Хотела, чтобы я подвез? Жить надоело?