Только с дочерью - Хоффер Уильям, Махмуди Бетти (1994)

– Ради Бога, не связывайтесь с этими дамами, – посоветовал он. – Они сумасшедшие. Совершенно не понимают, что делают. Они поведали нам, что намереваются ни больше ни меньше как похитить вас на улице и вывезти из страны, но вот каким образом – они не знают. Их послушать, так прямо киносценарий какой-то, только ничего из этого не получится.

Моя жизнь оказалась запутаннее, чем сюжет любого боевика. Могло случиться все что угодно. Почему хотя бы не поговорить с этими женщинами? Тут мне в голову пришла другая мысль.

– А как насчет того, чтобы сбежать в Турцию? – выпалила я, вспомнив о приятеле Рашида, который тайком переправлял туда людей через горы.

– Нет! – рявкнул мистер Винкоп. – Это очень опасно. Есть мерзавцы, которые обещают, что помогут пересечь границу. Берут деньги, доводят до границы, а потом насилуют, убивают или сдают властям. Вы не имеете права рисковать жизнью своей дочери. Это слишком опасно.

Глаза Махтаб расширились от страха, а у меня сердце ушло в пятки. До сих пор Махтаб не осознавала, что возвращение в Америку может быть сопряжено с физической опасностью. Она теснее прижалась ко мне.

Да тут еще Хэлен поведала историю. Недавно одна иранка попыталась бежать таким же образом вместе с дочкой, заплатив заранее проводникам через границу. Проводники довели их почти до самой Турции и бросили в горах. Девочка умерла от голода и переохлаждения. Женщина добрела до какой-то деревни – она потеряла рассудок и была при смерти. У нее не осталось ни одного зуба.

– Любой способ бежать через Турцию чрезвычайно опасен, – сказала в завершение Хэлен. – Вы можете развестись, – посоветовала она. – Через ООН я смогу добиться для вас развода и разрешения на выезд на гуманитарной основе. И тогда вы вернетесь в Америку.

– Только с дочерью! – выпалила я.

– Вы что, с ума сошли? – сказала Хэлен и добавила прямо в присутствии Махтаб: – Вам надо уехать и оставить ее здесь. Главное, убраться из этой страны. А о девочке забудьте.

Я не верила своим ушам – какая поразительная черствость! Очевидно, она не понимала всей глубины чувств, связывавших мать с ребенком.

– Мамочка, не уезжай в Америку без меня! – в слезах взмолилась Махтаб.

Я крепко прижала ее к себе и заверила, что никогда, никогда не брошу. Все происходившее подхлестнуло мою решимость – я должна что-то предпринять, и немедленно!

– Я хочу найти этих двух женщин, – твердо сказала я.

Хэлен закатила глаза, а мистер Винкоп нервно кашлянул. Мне не верилось, что эти слова сорвались у меня с языка, не верилось, что я всерьез втянута в какую-то интригу.

Несколько минут все молчали. Однако, увидев мою непреклонность, мистер Винкоп со вздохом произнес:

– Мы обязаны предоставить вам информацию, но мой вам совет: не ввязывайтесь в это дело.

– Я должна использовать любой шанс, – возразила я. – Любую возможность.

Он дал мне номер телефона Триш, и я тут же ей позвонила.

– Я звоню из посольства, из кабинета вице-консула, – сообщила я.

Триш пришла в сильное волнение оттого, что слышит мой голос.

– А я только вчера вечером разговаривала с вашей матерью! Мы звоним ей каждый день. Она очень расстроена и все время плачет. Просит нас чем-нибудь помочь, и мы пообещали ей, что сделаем все возможное. Мы выжидали случая с вами связаться. Как нам увидеться?

Мы условились следующим образом. Завтра я предупрежу Махмуди, что немного задержусь после школы, так как мне надо сходить на рынок. Если он отнесется к этому спокойно, я позвоню Триш и подтвержу встречу. В 12.15 мы с Махтаб будем ждать у задних ворот парка Карош. Триш и Сюзанна подъедут на белом «паконе».

– Хорошо! – сказала Триш. – Договорились.