Небесные сферы - Шеффилд Чарльз (2004)

— Ты прав. Никто не встречал лучшего лингвиста. Но кому теперь нужны лингвисты, ведь доступ к звездам закрыт? Для общения между людьми достаточно и электронных переводчиков.

— Даже если и так, Талли мог бы найти место поприличнее. Почему он выбрал именно это?

— Потерпи еще полминуты, и ты все узнаешь. Уже недалеко. За следующим поворотом.

Туннель оставался таким же узким, и Чену приходилось сильно наклоняться, а то и опускаться на четвереньки. Туннель освещался при помощи тусклых желтых трубок, расположенных через каждые двадцать метров. Чен выругался: свернув за угол, он не успел пригнуть голову и со всего размаху ударился об одну из таких трубок.

— Добро пожаловать на Европу, в район нижнего уровня, — раздался голос Деб из-за угла.

— Это напоминает мне некоторые районы Галлимофриса. Хотя Галлимофрис считается худшим местом в Солнечной системе. С тех пор, как нас поместили в карантин, жизнь везде становится все хуже и хуже.

Сначала Деб молчала, а потом ледяным тоном произнесла:

— Ты все никак не успокоишься? Я знаю, что карантину нужно положить конец. Иначе я не пошла бы с тобой. А теперь встань рядом и приготовься поздороваться с Талли О'Туллом.

Чен протиснулся к двери, рядом с которой стояла Деб. За дверью было довольно темно, но Чен разглядел крутую лестницу, спускавшуюся вниз.

— Внизу, — указала Деб. — Иди один.

Чен заколебался. У него было предчувствие, что у подножия этой лестницы его ждет что-то ужасное.

— А ты уверена, что Талли там?

— Если его там нет, то я не знаю, где его искать.

Лестница оказалась настолько крутой, что Чену пришлось развернуться и спускаться спиной вперед, держась за верхние ступени. Чен начал спуск, считая про себя ступеньки. Когда он досчитал до восемнадцати, в нос ему ударил странный запах. Теперь он понял сущность отвратительного сюрприза, приготовленного Деб. Этот запах до боли знакомый Чену нельзя было спутать ни с чем. Он на мгновение остановился, испытывая огромное желание вскарабкаться наверх и убежать подальше от этого места. Но он не мог. Он должен был спуститься. Ради Талли О'Тулла, ради прошлого, ради себя самого, наконец. И он продолжил спуск. Наконец Чен достиг дна и, выдохнув, завернул за угол, в коридор, который вел в ярко освещенную комнату.

На полу лежали люди — около сорока человек на тонких матрасах. Их лица выражали совершенно разные чувства. На некоторых застыло выражение блаженства, другие были искажены последней мукой. Одежда лежащих также различалась. Одни были одеты очень богато, тела других прикрывали старые изношенные лохмотья. Некоторые походили на обтянутые кожей скелеты, но попадались и вполне упитанные экземпляры. Однако всех их объединяло одно: мертвенно-серая кожа и лилово-черные точки на голых руках и ногах. Это были признаки «парадокса», молочного алкалоида, сделавшего своими рабами всех лежащих здесь.

Вся решимость Чена улетучилась при виде этой картины. Однако он повидал достаточно подобных притонов, и состояние находящихся здесь людей не слишком шокировало его. Чен скользнул взглядом по ряду матрасов, выискивая знакомое лицо. Он уже почти потерял надежду и готов был вернуться к Деб и сообщить, что они напрасно проделали такой длинный путь. Но вдруг прикрытая грязными лохмотьями развалина, лежащая почти возле его ног, подняла руку и прохрипела:

— О Боже, что я вижу? Неужели глаза не обманывают, и этот человек действительно Чен?

Эти булькающие звуки вряд ли можно было назвать связной речью. Чен подошел еще ближе и присел на корточки.

— Талли? Талли Рифмоплет?

— Только часть меня прежнего. Но ты прав. Человек, которого ты видишь перед собой, и есть Талли.

Чен схватил протянутую руку Талли и помог ему сесть. Показалось, что он держит руку скелета. Пальцы казались лишенными плоти.

— Как ты, Талли?

Бессмысленный вопрос, учитывая состояние Талли. Но О'Тулл рассмеялся.