Соперники - Ася Федотова

С тех пор тетку, как подменили. Начала пить, гулять, полнеть, и от былой красоты не осталось и следа. А ведь ей еще и сорока нет.

Понимаю, что в оговоренное время подойти не успеваю. Блин, и зачем я только домой ходила! По дороге в лицей сама набираю Кетлера, но голосовой ответчик сообщает, что абонент не доступен. Тут же ускоряюсь.

В лицее почти пусто. Спускаюсь к раздевалкам и прикладываю ухо к двери, чтобы послушать, есть ли там кто-нибудь. За дверью тихо. Жду немного, и все же решаю посмотреть в спортивном зале. Там тоже оказалось пусто. Зову тренера, но никто не отзывается. Тогда возвращаюсь к раздевалкам и тихонько приоткрываю дверь.

Замечаю его вещи на скамейке, а рядом рюкзак.

— Макс — зову громче, не решаясь пройти дальше.

В ответ тишина.

Тогда я все же ступаю за порог и осматриваюсь по сторонам. Тут дверь из душевых открывается, и я тут же замираю, как статуя, не смея даже вздохнуть.

На Кетлере лишь полотенце, еле висящее на бедрах, а другим он сушит волосы на ходу, совсем меня не замечая. Я бы рада сейчас исчезнуть, но незамеченной уже не получится.

Рвано выдыхаю, потому что мои глаза нацелены лишь на голый подкаченный торс Макса.

Наконец, он убирает с головы полотенце и сразу же останавливается, как вкопанный.

Стыдно признаться, но я все рассмотрела — прокаченный пресс, руки и полоску волос, скрывающуюся под махровой тканью. Одно дело смотреть видео в не самом лучшем качестве, а другое видеть все вживую.

— Извини — пищу себе под нос и тут же вылетаю из раздевалки.

Пока его ждала, искусала все губы.

Спустя несколько минут Макс выходит вразвалочку, закинув рюкзак за спину. Он останавливается в метре от меня. Никак не могу развидеть картину, что наблюдала несколько минут назад. Перед глазами Кетлер все также стоит в одном полотенце. Горячо, даже пальцы покалывает, и в животе ноет. Он устремляет свой взгляд прямо на меня, и тут же ухмылка спадает с его лица.

Не знаю, как это происходит. Молниеносно подлетаю к нему. Макс тут же подхватывает меня за талию и прижимает к себе вплотную. Первая целую его, и как только губы соприкасаются, все тело сводит судорогой. Макс отвечает на поцелуй, и я задыхаюсь от того, насколько мне этого хотелось. Обхватываю ладонями его щеки, и чувствую пробивающуюся щетину. Меня будоражит еще сильнее. Сначала просто касаемся одними губами, слегка покусывая друг друга, но затем распаляемся и целуемся, как ошалелые. Головой я понимаю, что нужно остановиться, но сделать это не могу. И он не может.

— Погоди — все же отрываюсь, когда в легких совсем не остается воздуха. — Притормози — и кладу руки на его плечи. Чувствую его дыхание.

Макс снова склоняется и целует. Опять теряю контроль, отвечаю Максу так, что крышу сносит. Мои руки уже в его волосах, а его — под моей водолазкой. Кожу обжигает, мне становится душно.

Снова отклоняюсь, стараясь поймать его взгляд. Синие небеса из-под полуопущенных ресниц — это может свести с ума.

— Макс, мы под камерами — пытаюсь отдышаться и сфокусировать его внимание на моих глазах, а не на губах.

Он мельком бросает взгляд под потолок, туда, где расположена камера.

— Пофиг — выдыхает и тут же склоняется к моей шее. Я машинально откидываю голову.

— Сейчас охранник притащится — пытаюсь его вразумить.

Кетлер оставляет поцелуй на коже возле уха, вызывая толпу мурашек, и отстраняется. А мне сразу же становится холодно. Так холодно, точно я в феврале без куртки.

— Пойдем — хватает меня за руку и тянет за собой.

Я в эйфории. Мне уже не до занятий. Я тону.

Поднимаемся на первый этаж. Иду за Кетлером, а у самой щеки пылают. У него ладонь большая, сухая и теплая. Если кого-нибудь из знакомых встретим, то точно спалюсь. Прокрадываемся в подсобку со складом ненужной мебели, потому что уж там точно камер нет.

Как только заходим, Макс захлопывает дверь, кидает вещи на ближайший стул и хватает за талию.