Соперники - Ася Федотова

Тут из-за двери показывается Игнат.

— Теть Ань, позовите врача.

Слышим, как Таня заходится в дикой истерике.

— Говорила же тебе! — рявкает на него мама Тани и бежит в палату, а я за врачом.

Первыми появляются две медсестры. Врач выгоняет всех. Игнат рвется обратно, но его не пускают.

— Вот черт, пустите меня! Тань! — кричит он, сопротивляясь, прежде чем дверь полностью закрывается.

— Уходи, ненавижу тебя! — прилетает в ответ.

Все, как в тумане. Смотрю на удаляющуюся спину Игната, и не могу отойти от всего происходящего.

У Тани агония. Мать ревет, отец ходит из угла в угол.

Хочется закрыть уши. Сбежать отсюда. Я сразу представляю, что будет со мной, если мы вдруг с Максом расстанемся. Стану ли я также сходить с ума.

Наконец, Таню удается успокоить. Она засыпает. Я прощаюсь с родителями и выхожу из больницы. На парковке меня ждет Макс.

Буквально несусь к нему в машину. Ныряю в салон и тут же обнимаю. Хватаюсь за него, как клещ, хочется добраться до самого сердца, чтобы не смог отцепить.

— Ритка, ты чего? — шепчет мне в волосы, а сам прижимает еще сильнее.

— Ничего — шепчу.

Макс немного отстраняется, чтобы отыскать мои губы. Подаюсь ему навстречу. Кетлер такой сладкий в прямом смысле. У него жвачка со вкусом Бубль-Гум, и теперь эта сладость на моем языке. Я забываюсь. Мой личный наркотик.

На парковке почти нет машин. За окном холод дикий, а у нас одно дыхание на двоих.

— Люблю тебя — выпаливает он, отстранившись от моего лица.

Я широко раскрываю глаза и тут же ловлю взгляд Макса. Он сам оторопел. Такое ощущение, что эти слова вылетели у него случайно, но забирать их обратно Макс не спешит.

— Люблю тебя — вторю ему шепотом и прижимаюсь к губам.

По вечерним дорогам долетаем до дома довольно быстро. Весь путь думаю о Тане. Становится жутко от того, что многолетняя дружба, любовь зыбкая и прекрасная может так легко сломаться, утягивая человека за собой. На каждом светофоре ловлю руку Макса и сжимаю, чтобы почувствовать его тепло. Он рядом. Это самое главное.

Заходим в супермаркет у дома, закупаем продукты. Я думала, что Макс привык к изысканной еде. Оказалось, что Кетлер не такой уж и сноб. Любит простую пищу без изысков. Это, конечно, радует, потому что готовлю я, если честно, не очень хорошо. В доме, сколько себя помню, всегда с продуктами была напряженка. Ограниченный набор. Вот я и готовила в основном то жареную картошку, то макароны с сыром. Кетлер, как оказалось, даже больше меня умеет. Поэтому сегодня он помог мне замутить спагетти с беконом под сливочным соусом. С каждым новом моментом узнаю о нем все больше и больше, и понимаю, что даже близко себе не представляла, что же на самом деле представляет из себя Макс Кетлер.

Вот и сейчас он стоит у раковины и спокойно, без выпендрежа моет посуду, а я сижу за барной стойкой и с самой дурацкой улыбкой пялюсь на его спину, на то, как играют лопатки под футболкой, как Макс кивает головой в такт музыке и даже немного подпевает.

Тихонько слезаю со стула и подкрадываюсь сзади, сцепляя руки на животе. Утыкаюсь щекой в район позвоночника и в блаженстве прикрываю глаза.

Он медленно покачивается, и я с ним.

— Рит — тихо зовет меня.

— Ммм — откликаюсь.

— Дай домашку по физике списать. Я видел, ты сделала.

— Блин — стону ему в спину. — Такой момент испортил.

Макс вешает полотенце, разворачивается и подхватывает меня под пятую точку, закидывая ноги себе на талию.

— Я отработаю — шепчет в шею, отчего стаи мурашек волной проходятся от затылка к низу живота, и тащит к кровати.

На следующий день у Макса после учебы тренировка, а я решаю опять поехать к Тане. Целый день наблюдаю, как Девлегаров то на учителей огрызается, то бычит на одноклассников. А на перемене в столовой даже нагло заигрывает с Дашей Морозовой из «ашек», что с Даниленко были закадычными подружками.