Мой палач - Дана Блэк

Но он взял и отгородился дверью.

Он выходит в номер. Босиком и по пояс голый, на бедрах серые брюки. По рельефной груди стекают капельки воды. Наброшенным на плечи белыим полотенцем он ерошит мокрые волосы.

- Точно не пойдешь, маленкая? - кивает он на двери. - Купаться.

Хмурюсь сильнее. Он даже разговаривает со мной, как с ребенком.

- Это детей купают, - отзываюсь. - А взрослые моются.

- Ладно. Взрослая моя, - он бросает полотенце на кровать и наклоняется, нависает надо мной, так близко.

Могу разглядеть капельки воды на бровях и мокрые ресницы, и влажные, приоткрытые губы.

Меня тянет навстречу.

Поцеловать, испытать это снова, власть мужчины над женщиной, порок и похоть.

Но я держусь.

- Почему ничего не заказала? - спрашивает Кирилл негромко, глазами показывает на пристроившийся на тумбочке белый телефон. - В бар спустимся?

- А ты почему не побоялся, что я уйду, пока ты там намываешься? - в моем тоне обида, но мне надо все выяснить. - И почему дверь запер?

- А ты ко мне хотела?

- Отвечай.

- Аня, да ты ревнивая, - он улыбается, за талию подтягивает меня по кровати ниже. - Чего бояться? - спрашивает, расстегивая пуговку на платье. - Ушла бы ты. Я бы пошел за тобой. Эта проблема решается легко. А почему закрылся, - она расстегивает вторую пуговку, - не знаю. Привык.

Он поднимает взгляд.

Лежу, и руки и ноги тяжелые, меня с места не сдвинуть, все тело расслабленно, и в приятных мурашках. Он смотрит в глаза и расстегивает третью пуговицу, пальцами касается голой кожи, и я трепещу, как листочки, которые теплый ветер ласкает.

Он привык запираться.

- Почему в брюках вышел? - продолжаю расспросы, вот так по чуть-чуть надеюсь собрать картинку.

- А как надо было? - Кирилл оставляет мое платье. Ладонями упирается в кровать. - Что с едой делаем?

- Пока не хочу, - краснею. Это на намек похоже, ведь если мы есть не будем - один вариант остается, чем мы сейчас займемся.

И от мысли об этом варианте между ног сразу же сладко потягивает. Мне нехватило, я не распробовала, а перед глазами его бугристые плечи и спадающие на лоб влажные волосы, хочется, чтобы он навалился сверху, прямо сейчас.

- А я думаю надо поесть, - он выпрямляется.

Его слова перевариваю, и кажется, что хуже меня еще не оскорбляли, я ведь почти прямо предложила, но он...

- Кирилл, - вся истома из тела пропадает, как не было. Привстаю на постели. - Я не хочу есть.

- Хочешь, - он берет телефон и меню, щелкает ночником.

- А, ну конечно, ты лучше меня знаешь.

- Я не знаю, Аня. Я делаю выводы, - он садится на кровать ко мне в ноги. Открывает папку и кладет ко мне на колени. - В прошлый раз ты все забыла. Сегодня ты тоже была в клубе. Надо поесть.

- Я ничего в том клубе сделать не успела, ты пришел, - отбрасываю папку. - И вообще-то. В машине, - намекаю.

Ведь все уже было.

И я помню.

Рассматриваю кубики пресса на его животе, и хочется ногтем царапнуть слегка, и поглядеть, побегут ли по коже мурашки.

- В машине я не удержался, - Кирилл наклоняется ближе. Широкой ладонью ведет по щеке на шею, тянет меня навстречу ему. - Ты торопишься куда-то, маленькая?

Он улыбается.

Так возмутительно неотразимо, так алчно, что я сразу поплывшей дурой себя чувствую. Он сам все возьмет, когда хочет и как, ему не надо напоминать, в его глазах огонь горит, я словно раздета догола и распята перед ним, так жадно он смотрит.

Дергаюсь из его рук и хватаю меню.

- Я буду мясо, - заказываю и не вижу расплывающихся перед глазами строчек. - С соусом. Гарнир не хочу. Еще салат. И еще мартини. Со спрайтом.

Не глядя бросаю ему меню и отворачиваюсь к телевизору.