Злой рыцарь - Трейси Лоррейн (2023)

«Тебе», — кричу я, когда где-то в комнате раздается громкий треск. «Ты, Себ. Я принадлежу тебе», — кричу я, когда его пальцы снова набирают темп.

Я уже почти падаю, когда мои глаза находят фигуру на другой стороне комнаты.

Тоби.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ

Себастьян

Чертовски вовремя.

Мои губы кривятся, когда убийственные глаза Тоби находят мои после того, как он улучил момент, чтобы оценить сцену, разыгрывающуюся перед ним.

Возможно, я хотел бы обратить внимание на трех придурков, которые дрочат перед нами при виде того, как моя Чертовка разваливается под моими руками, но на самом деле есть только один человек, которому нужно увидеть это предупреждение таким, какое оно есть.

Она принадлежит мне.

Возможно, Тоби был единственным, кто не почувствовал ее вкус прошлой ночью, но он также тот, кто смотрит на нее по-другому, как будто она не просто игра. И это чертова проблема, потому что он все мне испортит, если продолжит. Если он продолжит пытаться защитить ее и относиться к ней должным образом.

Она, блядь, не заслуживает ни того, ни другого.

Я знаю, что, вероятно, мне следует просто быть честным в своих причинах, стоящих за всем этим, но к черту это. Он должен верить, что я знаю, что делаю. Он мой чертов брат во всех отношениях, которые считаются. Он должен, черт возьми, доверять мне.

Его губы приоткрываются, чтобы что-то сказать, попытаться разорвать меня по-новому, но я двигаюсь первый, засовывая пальцы глубоко во влагалище Стеллы и прижимая тыльную сторону ладони к ее клитору. И, как чертов дьявол, которым она является, она падает прямо на сигнал. К большому ужасу Тоби.

«Себ». Ее крик эхом разносится в почти невыносимой тишине подвала, когда ее тело сжимает мои пальцы, а ее соки стекают по моей руке.

Чертовски идеально.

Глаза Тоби расширяются больше, чем я думал, что это возможно, его кулаки сжимаются по бокам от гнева, когда узнаваемый звук одного из парней, заканчивающих, перекрывает протяжные всхлипы удовольствия Стеллы, когда она дрожит в моих руках.

Вытаскивая свои пальцы из нее, я поднимаю руку и засовываю их в рот, продолжая удерживать взгляд Тоби. Ее вкус взрывается на моем языке, заставляя мой член жаждать ее.

«Какого хрена ты делаешь?» он срывается. Я не знаю, почему он выглядит таким чертовски испуганным. Не похоже, что это наша первая групповая вечеринка. И я случайно помню, что в прошлом он был включен. Он может пытаться выглядеть так, будто он весь в кружевах и перьях, но это гребаная ложь. Он такой же чокнутый и злой, как и все мы, когда снимаешь несколько слоев.

«Присоединяйся или отвали, братан. Мы наслаждаемся жизнью».

Его челюсть тикает, когда он пытается принять решение.

«Отпусти ее», — требует он, делая предупреждающий шаг к нам, хотя я не совсем уверен, что он собирается делать, если только он не планирует вытащить пистолет из штанов, что маловероятно, поскольку он почти никогда не носит оружие.

«Как насчет того, чтобы спросить ее?»

Скользя рукой по ее телу, я сжимаю ее грудь, ущипнув сосок через ткань.

Она подавляет стон, поэтому я повышаю ставку, опуская руку вниз по ее животу, обводя ее набухший клитор.

«Что скажешь, Чертовка? Должен ли я отпустить тебя?»

Ее ответом является громкий стон, поэтому я снова погружаю пальцы в нее.

Глаза Тоби впились в мои. Они никогда не опускаются ниже, чтобы посмотреть, что я делаю с ее телом. Уважаю его самоконтроль, потому что черт знает, что у остальных троих вообще ни хрена его нет.

«Правильный ответ», — рычу я ей на ухо. «Теперь встань на колени».

Она замирает, когда мои слова регистрируются в ее тумане после оргазма.

«Э-э-э».

«Встань на свои гребаные колени передо мной, Чертовка».