Ураган - Ульяна Соболева, Вероника Орлова

Парень кивнул и вышел, но в его глазах я успел уловить толику заинтересованности. Вашу ж мать! Только этого сейчас не хватало.

Дверь бесшумно закрылась, и я развернулся к Дарине и, схватив её за волосы, прошипел:

– Тебя убьют и без моего участия, идиотка! Смертную казнь ты себе обеспечила, Даша! Единственное, – отпустил её и сжал руки в кулаки, борясь с диким желанием то притянуть её к себе и поцеловать, то ударить, – что я могу обеспечить, так это то, чтобы тебя убили сразу, а не мучили сутками напролёт. Кто тебе помог, Дарина? Расскажи мне всё, и я придумаю, что с этим делать. Расскажи мне, малыш.

Она зажмурилась и невольно сжалась, ожидая удара. Всё – таки не поверила до конца в ту игру, думает, что я и наедине причиню ей боль…

– Я знала, что меня ждет. Я знала, на что иду. Что тебе рассказать? Я убила его. Все. Как я это сделала – не важно. Моя семья теперь в безопасности.

Она демонстративно выделило слово «моя», будто выбрасывая меня за пределы семьи, указывая, что я больше не принадлежу к их кругу, что я им настолько же чужой, как и любой другой. Да, только я от этой семьи не отказывался. И не откажусь. Никогда. Пусть даже они так скоро нашли мне замену.

– Наша семья, Даша, не может быть в безопасности, когда тебе грозит смертная казнь! О чём вообще ты думала? – я принялся освобождать её, растирая руки, разгоняя кровь. Уже через пару минут войдут люди Лиса.

– Думаешь, много времени займёт догадаться, кто ты такая? – посмотрел на её руки, и сердце сжалось, когда увидел обожженные пальцы. – Глупая девочка! – прикоснулся губами к поражённой коже. – Да тебя же вычислят максимум через пару дней, если не раньше. Что тогда будет с нашими детьми, ты подумала об этом?

Я посмотрел на неё и застонал, увидев упрямую решимость на лице.

– Чёрт, Даша, поверить не могу, что этот идиот – Ищейка пошёл у тебя на поводу…

Она сжала мои пальцы и отчаянно прошептала:

– Максим…меня поздно спасать. Пусть твои палачи делают свою работу…а о семье и детях я подумала прежде всего и сейчас спокойна – им ничего не угрожает.

Сжал её руки в бессильной злости, хотя хотелось встряхнуть её, заставить очнуться…"Свою работу…" Что б ты понимала в этой работе…

Она совершенно осознанно, добровольно шла на смерть. Вот только чёрта с два я ей позволю сделать этот выбор.

– Нет Максима. Он умер. Запомни – Мертвый. Не Максим. Никогда больше, малыш.

Отошёл от неё, и в этот же момент открылась дверь, и вошли двое наемников.

– Заключённая согласна сотрудничать. Увести.

Они увели её, а я равнодушно отвернулся, чтобы она не заметила ту безысходность, что буквально струилась по моей коже. Я не мог отвести её в камеру сам. Я не мог проверить, какие есть там удобства, я ничего не мог, грёбаный ад.

Только молча ждать, пока стихнут их шаги, чтобы, успокоившись, подняться в кабинет к Лису. Впервые за полгода я действительно должен «сыграть» бесчувственного ублюдка.

***

Я смотрела на него и не понимала, что слышу этот голос спустя столько месяцев. Я дышала слишком часто, мне казалось, что я задыхаюсь, чувствуя его пальцы на своей коже, мне хотелось перехватить его руку и сжать сильно, до хруста, проверяя, что я не сплю, что он настоящий и он рядом. Когда почувствовала, как Максим очертил пальцем линию моего рта, все внутри задрожало. Каждый мускул, каждый нерв. А потом он прижался губами к моим губам. На мгновение, но мне этого хватило, чтобы сердце сжалось до невыносимой боли и желания зарыться пальцами в его волосы. Еще и еще, чувствовать кожей каждое прикосновение.