Ураган - Ульяна Соболева, Вероника Орлова

От его слов по телу прошла дрожь, неконтролируемая дикая волна сумасшедшей радости. Как пересохшая губка, как умирающий от жажды впитывает каждую каплю воды, я впитывала этот хриплый, срывающийся голос, умоляющий, неуверенный. Никогда не слышала, чтобы Максим говорил таким тоном. Прикосновение подушечек пальцев к моим щекам – и из горла вырвался стон. Мучительный, болезненный, неконтролируемый отчаянный стон тоски по нему. Я не смогла его сдержать. Все вокруг разбилось вдребезги. Остались только его синие глаза, темнеющие от первобытной страсти, и я… задыхающаяся, слабая, сломанная долгой мучительной разлукой и беззащитная в этот голый момент разорванных в клочья масок лицемерия. Когда все чувства обнажились до кровоточащего мяса, до костей, и у меня больше не осталось сил прятать их под слоем лживого равнодушия.

Коснулся моих губ – и все тело пронизало током, внутри поднимался ураган, совершенно неконтролируемая волна сумасшествия. От испепеляющей страсти в его темно-синих глазах сердце неистово забилось, пробуждая во мне самой голодное обезумевшее животное.

В горле резко пересохло и я почувствовала, как бешенно бьётся сердце в груди и болезненно ноет низ живота. Я хотела его. В эту самую секунду мне было наплевать, где я, кто я, и кто он. Для меня он был, прежде всего, моим мужчиной, которого я дико хочу, до боли. Может быть, позже я пожалею об этом…а сейчас… мне слишком больно от этого желания на грани с агонией.

Почувствовала губы Максима на своих губах и громко застонала ему в рот, терзая с таким же голодом, впиваясь в его волосы дрожащими холодными пальцами, сатанея от его запаха, дыхания. От вкуса его губ я сошла с ума, мой стон был похож на рыдание. Это был не поцелуй, это напоминало нечто звериное, дикое, первобытное, когда от страсти не можешь думать, когда даже боль причиняет адское удовольствие. От его запаха по венам растекался яд, похлеще любого наркотика, отравляя меня самой примитивной потребностью чувствовать его всем телом.

Его руки сильно сжимали мою грудь, лаская соски быстро, жадно с каким-то исступлением, словно отражая мое собственное безумие, мои глаза закатились от наслаждения, прогнулась навстречу ласке, обхватывая его бедро ногой, накрывая ласкающую его руку своей и сильно сжимая запястье. Максим подхватил меня за талию, приподнимая, и я обвила его бедра ногами, прижимаясь до хруста в костях. Моя одержимость им никуда не делась, она стала в разы сильнее. Порочная, невероятная по своей силе, опустошающая как ураган. Я гладила его лицо, затылок, сжимала плечи, сходя с ума от страсти.

Я хотела его во мне. Сейчас. Утолить дикую жажду. Чувствуя нетерпение, которое передавалось мне, заражая лихорадкой бешеной страсти, граничащей с болью. Одержимости одним единственным желанием – почувствовать его в себе. Как умирающая от голода, как последний глоток воздуха. Ничего не имеет значения в этот момент. Чувствовать, касаться, сильнее, до боли. Я хотела его немедленно. Глубоко. Унять голод. Сумасшедший и болезненный. Пожалуйста. Пусть возьмёт меня, иначе я сойду с ума. Я целовала его волосы, путаясь в них дрожащими пальцами. Почувствовала, как Максим лихорадочно задирает мою робу до талии, и когда он резко вошёл в меня, я закричала, запрокидывая голову назад, впиваясь пальцами ему в плечи. Крик перешёл в гортанный стон.

– Твою мааать! – хриплое рычание, и я задохнулась от той страсти, которую слышала в его голосе.

Я подалась навстречу бёдрами, каждый мускул и нерв моего тела вибрировал от напряжения, на спине выступили капельки пота. Я так хотела видеть его лицо в этот момент.