Дикарь - Надежда Мельникова

Думаю, что я в такси, но, во-первых, я никогда не сажусь на переднее сиденье. А во-вторых, почему тогда за рулем дикарь? Ладно, всё не совсем так. Я помню, что он не пил и затолкал меня в свою машину.

— Ты устроился водителем такси, Михайлов? Правильно. Свободный график, и в большинстве случаев ты сам сможешь решать, когда заступить на смену, распределишь продолжительность рабочего времени. Новые знакомства опять же. Молодец!

— И часто с тобой такое? — имеет в виду моё состояние.

Моргнув, опускаю зеркальце, вытираю тушь под глазами.

— Так, чтобы звонить по калькулятору? В первый раз.

— Нужно себя контролировать, Барби!

— А если я тебе скажу, что у меня низкая выработка печёночного фермента? И его небольшое количество, — ещё раз зеваю, — не способно ней… нейтрализовать поступивший алкоголь?

— Это правда? — прищуривается.

— Нет, — смеюсь.

А он не веселится, поворачивает голову и смотрит на меня мрачно и осуждающе.

— Я и не говорю, Михайлов, что мне есть чем гордиться. Это же только ты у нас абсолютно безгрешен. И никогда не ошибаешься. Извини, сама не знаю, как это вышло. Нервы, стрессы, усталость, радость от нашедшейся пары серёжек. Умиление вашей с Алкой парой, опять же. Всё как-то сразу навалилось.

— Я тоже ошибаюсь, — ещё один суровый тёмный взгляд. — Моя первая жена тому подтверждение.

— Ты сказал первая? Была вторая?!

Мотнув головой, он тянется к бардачку и бросает мне на колени мятные леденцы и бутылку воды.

— Я оговорился! — Не поворачиваясь ко мне, ведёт машину одной рукой.

— Вот это оговорка по Фрейду, Михайлов. Смотри, не накаркай, Алка вон всеми руками и ногами за! Кстати, где она? — Оборачиваюсь, будто она может быть на заднем сиденье. — Неужели она так легко отпустила тебя со мной? Где моё расцарапанное лицо? — Чуть приподнимаю подол юбки. — Надо же. Даже колготки целые. И куда ты меня везёшь?

— Куда надо! — вздыхает Михайлов.

Пью воду, едва сдерживая раздражение. Нашла у кого спросить.

— Я не хочу в подвал, и на холодный металл у меня аллергия, так что от наручников руки покраснеют и покроются прыщами.

— Ни в какой подвал я тебя не везу, Забава. И даже не хочу знать, как ты узнала про эту свою аллергию, — опять сурово и монотонно. — Я везу тебя мыться и спать.

— И откуда, интересно, тебе известен мой адрес? Опять связи? Ты прям Джеймс Бонд. Не спрятаться от тебя и не скрыться.

Дикарь медленно поворачивается:

— Рассмотрел квитанцию услуг ЖКХ из твоей сумки. Она выпала, пока ты запихивала калькулятор.

Нахмурившись, напрягаю полупротрезвевшие мозги. Точно. Достала её из ящика и сунула в сумку, когда спешила на работу.

— Не тошнит?

Отрицательно киваю и запрокидываю голову. Какое-то время мы едем молча. Становится прохладно. Я всё больше трезвею. К тому же начинается мокрый снег, и он неприятно бьёт по лицу. Поэтому закрываю окно. Зачем-то вожу пальцами по стеклу и рассматриваю улицу.

— Притормози на остановке, пожалуйста, дальше сама дойду. Спасибо, что подвёз.

Так же я просила старосту Семёна. Не хочу, чтобы дикарь подвозил меня к дому и потом возникла какая-то двусмысленная ситуация, при которой он потащится провожать меня на этаж. Не надо!

Но Михайлов не обращает внимания на мои слова и заворачивает на дорогу, ведущую во двор.

Закатываю глаза — кто бы сомневался! Хоть бы раз в жизни он меня послушался.

— Не мешай мужчине делать так, как нужно.

Пью ещё немного воды.

— Знал бы, чем вечер кончится, выволок бы тебя из бара силой.

— И в сугроб.

— Можно и в сугроб, для профилактики.

Меня это раздражает. Реагирую на его глубокий голос, поворачиваюсь и рассматриваю красивые мужские руки и крупное тело за рулём. То, как из-за высокого роста он почти задевает потолок машины, как из-за ширины фигуры занимает удушающе много места в салоне.

Но с меня на сегодня хватит приключений.