Дикарь - Надежда Мельникова

— Детская любовь это была. Глупая. Она ему принцессой казалось. У пацанов это частое явление. Лизка вечно ходила голову задрав. Мужиков это цепляло. Это сейчас в нашей деревне все понимают, что с такой лучше не связываться. Но тогда она была самой красивой. И он самым видным. На том и сошлись. Да и не жили они толком. Ругались больше. Она хотела, чтобы он по карьерной лестнице рос, чтобы под руку её водил по всяким симпозиумам. А у него командировки в опасные места, где такие специалисты нужны. Везде же есть эти, как их, показания свидетелей и итоги судмедэкспертизы. Да и сюда его тянуло, в родные пенаты, а ей в светское общество, в город надо было. Вот и натворила делОв, теперь бегает за ним. Пусть радуется, что дикарь её не прибил. Всякое придумывает: то квартиру эту делит, то замуж выходит, то вон натравила на него этих мужиков ужасных. Надеюсь, обойдётся и отстанут от него. Никак она его не забудет. Оно и понятно. Таких мужиков с днём с огнём не сыщешь. Только поезд-то ушел. Тебе надо было похитрее. Лаской брать. А ты всё по разговорам страдаешь.

Вздыхаю. Опять ничего непонятно. Сердце ноет. Душа на разрыв.

Но нужно привыкнуть. Кроме Васьки, мне никто больше не нужен.

— Возможно, ваша внучка в тюрьме окажется.

— Знаю, — сухо. — Сёма мне всё рассказал, ещё и Дунька приезжала. Бочку на тебя гнала, ныли тут по очереди.

Поболтав ещё немного, встаю.

— Вижу, привязалась ты к нему, не отодрать! — прищуривается Степановна.

— Нет. Мне не нужен человек, который не может даже разговаривать нормально. Я хочу обычные, стабильные отношения! — Меня аж трясет от возмущения. — Я хочу, чтобы теплота, нежность, чтобы душа в душу. А это что? Пей! Ешь! Сиди! Стой! Никуда не ходи, пока я полку не прилажу. Да кто это выдержит? Это же самодурство самое настоящее. Я, конечно, испытываю к нему некоторые чувства, те, что вспыхнули сами по себе, и не могу пока успокоиться. Не в состоянии контролировать! Но это скорее что-то физическое. Мужчина-то он ладный. Красивый, сильный, большой. Но всё остальное — ужас. Меня это не устраивает. Он баран!

— Я про кота, — смеётся Степановна, закашлявшись. — Ты его назад в деревню свези.

Кивнув, чувствую, что щёки покрываются красным. Ну вот… Когда эта толпа приятелей снова к ней приедет, Степановна расскажет, что я неравнодушна к Михайлову. Зачем я только пришла сюда? Надо было сразу же идти туда, куда задумала. Но навестить старушку нужно было. Нехорошо это. Я же не такая, как некоторые, не чёрствая и холодная.

Держу путь на почту. Ещё с утра, до работы, я решила сделать то, что навсегда отрежет мне путь к дикарю. И ему незачем будет ехать ко мне.

Попросив небольшой пакет для пересылки, я заполняю все необходимые карточки и кладу в него флешку. Запечатываю и отдаю почтальону. Девочка оформляет отправление. А я каменею, только сердце молотит под одеждой, словно взбесившийся гном с киркой.

— Что-то ещё? — интересуется из окошка.

— Нет. Скажите, а скоро придёт к получателю?

— Да тут же близко, на днях.

— Хорошо. Чем раньше, тем лучше.

Ну вот и всё. На этом наша история закончилась. А Василия я им не отдам. Он меня всё равно больше всех любит. Мы с ним теперь самые родные.

Глава 43

Глава 43

В подвале своего дома, чтобы держать себя в форме, я оборудовал тренажёрный зал. Так, ничего особенного: гантели, штанги, утяжелители, эспандеры и блоки.

Здесь думается легче, а ещё злость на одну красавицу пускается в мирное русло. Ибо сейчас я просто в центре самой сильной в моей жизни саморазрушительной ярости.

Жарко! Раздевшись до коротких старых спортивных шорт со шнуровкой, потею как в последний раз. Поднимаю и опускаю, снова поднимаю и снова опускаю, рычу и злюсь.

Мало того, что уехала, хотя ей никто не разрешал, продолжает жить своей жизнью, так ещё и с Семёном созванивается.