Дикарь - Надежда Мельникова

Я этому Ромео телефон в толчке утопил. Так он симку восстановил и старый аппарат где-то выкопал. Ну не убивать же мне его, в самом деле? Правда, откровенно говоря, руки чешутся.

С первого взгляда понял, что с ней будет много неприятностей. Я как увидел её у себя дома, незаконно пробравшуюся, всю такую уставшую и припорошённую снегом, так сразу потерял контроль над собой и своим телом. Знал ведь, что от бывшей она явилась, и всё равно аж растёкся весь. Ртом ругался, а внутри пожарище. И раздражает, и дразнит одновременно. И красивая какая, надо же. Во всех местах. Смотрел и наглазеться не мог.

А уж как потрогал, так вообще. Смелая, забавная, упрямая. Сильная.

Но в любых отношениях должен быть кто-то главный, иначе начинается неразбериха и хаос. И меня не устраивает её прыть. Пока не научится уступать, ничего у нас не будет. И ведь нутром чувствую, что моя это пассажирка. Подходим мы друг другу. Но нет. Уехала — и с концами. И вернуться не подумала!

Мои гордость и упрямство не дают мне прогнуться. Было бы совсем хорошо, если бы я ещё при этом мог нормально жить, а не скулить по ней двадцать четыре на семь. Если бы она не приходила ко мне ночами во сне, без одежды. Если бы её голос не грезился мне, как шизоидная галлюцинация. Если бы да кабы…

И главное, как она перед этими козлами связанными и бывшей, ментами, Семёном за меня горой стала. Идеально! Я аж обомлел от гордости за свою девочку. Практически втрескался. И тут на тебе… заартачилась как молодая ослица. И всё!

Но бегать за ней не буду. У меня мозги не под это заточены. Я дважды придумывал причину, чтобы вместе быть. Её очередь.

Всё же было супер, нет ей приспичило о прошлом. Ну не могу я… Не могу я это вспоминать. Не хочу, чтобы она об этом знала. Не красит это ни мою бывшую, никого.

Ложусь на скамью, пододвигаюсь так, чтобы гриф располагался на уровне моих глаз. Опускаю и свожу лопатки, как будто хочу зажать между ними карандаш. Прогибаюсь в грудном отделе и направляю грудь вверх настолько высоко, насколько могу. После чего снимаю штангу с держателя. Занимаю исходное положение и… слышу стук в дверь наверху.

Кто-то припёрся. Кто-то пришёл?!

Быстро соображаю, что это может быть ОНА!

Практически бросаю штангу. Последняя с грохотом приземляется на пол. И я, как есть — мокрый, потный, практический голый — бегу по ступеням вверх. Сердце лупит под сто двадцать.

Но это не она. Это не моя Забава, одумавшись, вернулась. Разочарование буквально бьёт под дых.

Это почтальон Инга притащила мне какую-то «суперважную» новость, но, уставившись на мой вспотевший торс, никак не может сформулировать мысль.

Да, выгляжу я, скажем прямо, вызывающе-откровенно. Осмотревшись, тянусь за брошенным на диване кухонным полотенцем, утираюсь им. Думаю прикрыться пледом с кресла.

Ингу будто припечатали. Стоит и тупит.

Плохо. Она и раньше сюда без причины бегала, а теперь и вовсе проходу не даст.

И почему я так зол тем фактом, что это не Забава?! А могла бы быть она. Я ей все шансы дал. Да я нас породнил практически, нет, она с Семёном общается. Не могу, аж мозг выносит.

— Данила, привет.

— Газету «Сельский вестник» надо кому-нибудь выписать?

— Нет, — улыбается, — спасибо тебе, не нужно, всё хорошо, просто, — мнётся девушка и то поднимает глаза, то опускает.

Она безоговорочно миленькая, но я знаю девицу куда красивее. Вот была бы она такой же сговорчивой, как Инга, сейчас бы чай пили с пирожками и спортом занимались без штанги. А так даже жрать не хочется. Аппетита нет. А раньше был. Просто зверский.

Снова накатывает злость.

— Тогда что ты хотела, Инга?

Инга тоже бесит. И в первую очередь тем, что она не Забава.

Она снова столбенеет, уставившись куда-то между моим пупком и резинкой шорт, затем, очухавшись, роется в своей большой сумке.