День, в который… - Екатерина Некрасова

И ничего не случилось. Джек глядел под ноги — словно разбитая мостовая должна была вот-вот вывернуться из-под сапог; но мостовая и не почесалась. Он поднял голову:

— Ты уверена?

Негритянка, нагнув голову, ребром ладони стукнула себя по затылку, пониже оборок чепца.

— Вот так его. Деревом. Сама видала, дерево сломило и… Носом в воду и клюнул. Потонул он, — перекрестилась. — Прибери, Господи, душу, славный человек был…

Раскричались чайки; целая стая кружила над площадью, сверкая белыми крыльями. Волоча ноги, Джек все же отошел в сторону, в тень. Сел — съехал спиной по горячей глинобитной стене — прямо на землю. Вытащив из кармана украденные часы, покачал на цепочке, бессмысленно щурясь на золотой блеск. Снова сунул в карман; всхлипывающая негритянка, утирая слезы рукавом, молча гладила свою хозяйку по спятившей голове.

Убедить Джека в худшем было нелегко. Худшему не верь, пока не увидишь своими глазами — таков был один из жизненных принципов капитана Джека Воробья, а в своих принципах Джек бывал тверд; но страх-то набросился на него исподтишка, а победить страх, когда он уже победил тебя, гораздо труднее, знаете ли.

Он был слишком большой в этот раз, страх, — и все рос и рос. Джек сам от себя никак не ожидал такого огромного страха.

Пробормотал:

— Черт бы тебя побрал, Джимми!.. — и тут же ужаснулся тому, что сказал, и зажал рот ладонью, что было уже верным признаком потери душевного равновесия.

В груди ныло. Не то теснота, не то тяжесть. Неприятное ощущение. Джек вдохнул — глубоко, — и выдохнул. Не помогло.

— Я всегда знал, что ты — кретин, Джимми… но все же такой подлости…

Земля жгла сквозь штаны. Солнце пылало в пустом небе; он глядел, запрокинув голову. КТО-ТО ТАМ не раскинул мозгами — и вот…

— Эй… — И — не было сил повысить голос; язык еле ворочался. Он зажмурился, скривившись изо всех сил — и позвал шепотом: — Джимми?..

Мысль была дурацкая. Жалкая и недостойная капитана Джека Воробья; он наступил ей на голову сапогом, но она все же вынырнула и жалобно вякнула: а?..

— А как же я? — пробормотал Джек вслух.

XII

Давно известно, что проблемы власть имущих сильно отличаются от проблем простых смертных — первым редко приходится думать о хлебе насущном, а сложные интриги, всецело владеющие их высоким вниманием, недоступны пониманию голодранцев, озабоченных низменными вещами вроде нехватки продовольствия и питьевой воды.

Губернатор Суонн приказал объявить о награде в тридцать фунтов нашедшему пропавшую мартышку в рубашке и штанишках, без каких-либо особых примет; поступок этот, разумеется, не добавил ему уважения в глазах людей, пребывавших в святом неведении относительно роли, которую ацтекское проклятие сыграло в их судьбе. Кляня начальство, которое нашло же время маяться дурью и беситься с жиру, горожане, тем не менее, натащили в кордегардию десятка полтора самых разных обезьян; но той самой среди них не оказалось. Губернатор огорчился, ибо был склонен согласиться с дочерью, винившей мартышку в несчастье, постигшем Порт-Ройал; страх перед про́клятой нечистью лишал его сна — бродя по дому в ночной сорочке, губернатор ощупывал засовы на окнах.

В разоренном стихией городе, от которого осталась едва треть, главной заботой мистера Суонна стала идея отправить дочь и зятя к родственникам на Барбадос, подальше от здешних лишений и опасностей, — что поделать, если губернатор был куда лучшим семьянином, чем государственным деятелем. К его огромному сожалению, состояние двух уцелевших кораблей ямайской эскадры было столь плачевным, что ни один из них не мог выйти в море.