— Все эти карты меченые? — раздраженно спросила Пандора, разглядывая рубашку каждой.

Габриель с обидой посмотрел на визави.

— Нет, колода была запечатана. Вы ведь видели, как я ее вскрывал. Хотите, принесу другую?

— Не беспокойтесь. — Она все-таки решила доиграть этот кон, уже зная, чем он закончится.

Можно было не подсчитывать очки: он выиграл с большим отрывом.

— Кузен Девон был прав, предупреждая меня, — недовольно пробормотала Пандора. — Я была одурачена. Вы совсем не средненький игрок, ведь так?

— Счастье мое, — тихо сказал он. — Я учился играть в карты у лучших шулеров Лондона, когда еще ходил в коротких штанишках.

— Поклянитесь, что карты не меченые, — потребовала она. — И что вы не прятали карты в рукаве.

Габриель невозмутимо взглянул на нее:

— Клянусь.

В сумятице чувств — тревоги, гнева и самоуничижения — Пандора оттолкнулась от стола и встала до того, как он успел шевельнуться, чтобы помочь ей.

— Пока достаточно. Пойду посижу с сестрой и другими девушками.

— Не злитесь, — поднимаясь, попросил Габриель. — Вы можете уклониться от оплаты.

И хотя она понимала, что его предложение продиктовано желанием примирения тем не менее почувствовала себя обиженной.

— Я всерьез отношусь к играм, милорд. Платить по долгам — это дело чести. Или вы предполагаете, что если я женщина, то мое слово меньше значит, чем ваше?

— Нет, — поспешно ответил он.

Пандора бросила на него холодный взгляд.

— Увидимся позже. — Резко развернувшись, она отошла, пытаясь двигаться спокойно, с бесстрастным лицом, но ее охватывал ледяной ужас всякий раз, когда она думала о том, что ожидает ее уже скоро.

Рандеву… Наедине с Габриелем… Ночью… В темноте…

«О господи, что же я натворила!»

Глава 11

Пандора взяла подсвечник, просунув большой и указательный пальцы в кольца у его основания, и медленно двинулась через холл верхнего этажа. Черные тени заскользили по полу. Пришлось сделать над собой усилие, чтобы не обращать внимания на возникшую иллюзию движения, в мрачной решимости не потерять равновесие.

Лишь слабое пламя свечи отделяло ее от несчастья. Свет в доме погасили, включая люстру в главном холле. Помимо случайных вспышек далеких молний источником освещения была только золотистая полоска под дверью семейной гостиной.

Как и предсказывал Габриель, с океана налетел шторм. Первый удар получился грубым и полным ярости, когда он налетел на деревья, ломая сучья и ветки, разбрасывая их в разные стороны. Выстроенный низким и крепким, чтобы выдерживать непогоду на побережье, дом стоически перенес порывы ветра и стряхнул пелену дождя с крытой дубом крыши. И все равно звуки грома заставляли Пандору вздрагивать.

На ней была муслиновая ночная рубашка, а поверх нее — фланелевый халат, который запахивался спереди и был подвязан плетеным пояском. Ей не хотелось менять дневное платье на такой наряд, однако не было никакой возможности избежать ежевечернего ритуала, состоявшего из принятия ванны и расчесывания волос, чтобы не вызвать подозрений Иды.

На ногах у нее были тапочки, связанные Кассандрой из разноцветной пряжи. Сестра ошиблась при подсчете петель, и поэтому они получились разных размеров. Для правой ноги туфелька получилась впору, а для левой оказалась велика и болталась при ходьбе. Кассандра тогда очень расстроилась, и сестра с благодарностью приняла подарок, утверждая, что таких удобных тапочек у нее никогда не было.