Пташка - Ксения Скворцова

Выдохнув последние слова, княжич, сомкнув веки, откинулся на подушки, и Еловит тотчас бросился к нему. Гнеда посмотрела на молодого сарына, который дерзко встречал не слишком-то дружелюбные взгляды заслессцев. Несмотря на заступничество Стойгнева, он по-прежнему оставался кочевником, пришедшим воевать их землю и полонить их родных.

Сонкур стоял, гордо подняв голову, которую венчала длинная чёрная коса, собранная на затылке. Узкие глаза степняка холодно поблёскивали, и в его повадке было что-то от дикого зверя, в любой миг готовящегося отразить нападение или напасть самому. Гнеда ни разу до этого не видела кочевников, о которых слышала так много страшного, но теперь была вынуждена признать, что этот юноша с высокими скулами и смуглой обветренной кожей оказался по-своему красив.

Как и остальные, девушка недоумевала, что значили слова княжича и почему сарын вдруг решил спасти врага и пойти против своих соплеменников. Быть может, он рассчитывал на награду или богатый выкуп. Между тем люди безмолвствовали, и это молчание с каждым мигом становилось всё более зловещим. Пожалуй, Сонкуру могло бы прийтись худо, если бы положение не спас Бьярки. Он сделал шаг вперёд, заслоняя сарына собой.

— Брат моего брата — мой брат, — жёстко сказал он, с вызовом оглядывая своих людей. Слышали, что велел княжич? Позаботьтесь о нём. Живо! — прикрикнул боярин.

Несколько слуг тут же кинулись устраивать ложе для чужеземца, и как раз вовремя, потому что Сонкур покачнулся, и, если бы его не подхватили, непременно свалился бы наземь. Несмотря на всю показную воинственность, он был измождён и ранен.

— Гнеда, быстрее, сюда! — послышался зов Еловита, и девушка вздрогнула, встретившись вдруг глазами с Бьярки, который только теперь заметил её.

На него страшно было смотреть. Из рассечённой брови к заплывшему глазу сбегала запёкшаяся брусничная струйка, половина лица багровела, разбитая нижняя губа безобразно распухла. Его одежда под кожаным доспехом была изодрана, а сам он весь измазан в грязи и крови.

Несколько мгновений Бьярки взирал на неё с изумлением, словно Гнеда была последним человеком, которого он ожидал здесь увидеть, а потом его взгляд алчно вцепился в девушку, беспокойно пробегая по её лицу и телу, недоверчиво и тревожно ощупывая всю её с ног до головы. Его пальцы дёрнулись, и Гнеде почудилось, что сейчас Бьярки сделает шаг, чтобы дотронуться до неё, но лекарь снова окликнул девушку по имени. Она отвернулась от юноши и тотчас почувствовала, будто отняла руку, протянутую тонущему. Но нужно было спешить. Её звал Еловит. Её ждал Стойгнев.

***

Ивар очнулся от мокрого и тёплого прикосновения ко лбу, и первым его порывом было выхватить меч, но руки, кажущиеся чужими, лишь беспомощно поймали воздух.

— Шшш, — раздался сверху тихий шёпот, и касание повторилось.

Ивар пришёл в себя достаточно, чтобы распознать в нём нежность и заботу, но не настолько, чтобы понять, что рядом с ним делает мать, умершая в далёком детстве. Он попробовал открыть глаза, но в расплывающемся мороке сумел разглядеть лишь смутную тень.

— Тише, господин, тише, — настоял ласковый голос.

Ивар хотел спросить, где сарыны, верно ли, что он видел отца, и позвать Кучука, но издал лишь хрипловатый стон.

— Не говори, княжич, прошу тебя, — раздалось с мольбой.

Он знал этот голос.

Ивар сморгнул, и зрение немного прояснилось. Пятно перед ним постепенно собиралось в понятные очертания. Ещё несколько движений веками, и из туманного марева возникло встревоженное лицо.

Что девчонка Бьярки делала здесь? Быть может, он в доме Судимира?