Пташка - Ксения Скворцова

Другой же причиной раздрая в душе Гнеды был Стойгнев. Разве могла она помыслить о том, чтобы поднять руку на его отца? Сама выросшая в горьком сиротстве, желала ли она подобной участи другому? И не просто другому, а человеку, который занимал её мысли и сердце.

Нездоровье княжича сблизило их, и нынче Стойгнев, оставивший было свои взоры и полуулыбки, вновь вернулся к прежнему. Поначалу, обессиленный, страдающий от боли, он казался ей уязвимым и нуждающимся в заботе, будто дитя. В те скоротечные дни Гнеда не испытывала ни малейшего стеснения, ухаживая за Стойгневом как за собственным братом. Но юноша быстро шёл на поправку, и вскоре она не могла больше не замечать трепета, который рождался внутри неё всякий раз, когда девушка подходила к его ложу. Остальных раненых постепенно забирали по домам, и Гнеда была только рада известию, что и княжича вскоре перенесут в его покои. К тому же Судимир уже присылал за ней, упорно настаивая на возвращении в усадьбу. Это был последний вечер, и девушка не смогла удержаться, чтобы не подойти к Стойгневу, полагая, что он спит и её слабость останется незамеченной.

— Побудь со мной немного, — раздался голос княжича, тихий, но совсем не от немочи, и его рука поймала ладонь Гнеды.

Девушка испуганно распахнула глаза и едва не шарахнулась в сторону, на что Стойгнев лишь мягко рассмеялся и нежно погладил её запястье.

— Не бойся. Разве я ещё не заслужил твоего доверия?

Гнеда нахмурилась. Сердце билось, рвясь навстречу юноше, и, казалось, радость должна была заполнить всё её существо. Не рядовой воин, а сам княжич, могучий витязь, отважно сражавшийся против врага и обративший сарынов в бегство, держал её руку и говорил сладкие речи. Но его голос и взгляд, источавшие уверенность и спокойствие, тревожили девушку. Стойгнев не мог не чувствовать, как дрожат её пальцы. Он без труда читал в сердце Гнеды. Она была лёгкой добычей, и княжич с улыбкой на устах смотрел, как девушка сама наступает в петлю силков.

Гнеда открыла глаза, возвращаясь в весенний лес. Она могла различить правильное от неверного, и происходящее между ней и Стойгневом должно было прекратиться.

Девушка свистнула со всей силы, вложив в зов своё отчаяние, но звук лишь бесплодно рассеялся по опушке.

— Он нашёл себе пару, — раздался звонкий голос сзади, и Гнеда быстро обернулась.

Сердце радостно подпрыгнуло. Удивительно, но на душе сразу полегчало, словно в ненастный день показалось солнце. Мог ли когда-нибудь Бьярки сделаться ей другом, как Айфэ?

Юноша выехал из перелеска и приблизился к Гнеде.

— Они поселились в старом сорочьем гнезде возле поля. Я покажу тебе.

Бьярки двигался молча, кажется, ни капли не тяготясь тишиной и не глядя на девушку. Гнеда же испытывала непонятное смущение, искоса рассматривая лицо боярина. Синяки и разбитая губа давно зажили, и только рубец на брови напоминал о его участии в битве.

— Тебе не следует бродить одной за пределами города. Это опасно, — буднично проговорил Бьярки, по-прежнему избегая смотреть на свою спутницу.

— У меня нет ни слуги, ни брата, который мог бы сопровождать меня, — пожала плечами Гнеда.

— Ты можешь попросить меня, — сухо заметил юноша и, наконец, поднял на девушку глаза.

— Ты изменился, — недоверчиво проговорила Гнеда, не зная, как воспринимать его предложение. Подумав, она продолжила: — Я не хочу лишних пересудов. Это лишь добавит к тому, что уже говорят про меня.

— И что же про тебя говорят? — хмуро спросил Бьярки. — Я заставлю пожалеть о своих словах всякого, кто скажет худое про тебя.

— Пристыдят тебя, боярин, что за вахлачку заступаешься. Давно ли тебе стала безразлична людская молва? — с язвительным удивлением спросила девушка.

— С некоторых пор, — без улыбки ответил юноша. Гнеда оторопело встретила его почти дерзкий взгляд, но Бьярки, видимо, не собирался вступать в дальнейшие рассуждения или пояснения. — Здесь.