Пташка - Ксения Скворцова

— Зёв в бёрдо, хозяюшки, — улыбнулся Судимир, но Гнеда почувствовала в его ласковом голосе смущение. — Славута, дочка, поди, передохни. А нам с гостьей нашей перемолвиться надобно.

Славута рассеянно поклонилась свёкру и, бросив на подругу извиняющийся и одновременно взволнованный взгляд, удалилась.

Все трое вошли в горницу, затворив дверь. Гнеда поднялась из-за стана и, принуждённо возвращая их приветственные поклоны, по очереди пробежала взглядом по лицам мужчин. Она видела, что всем им было не по себе, но не имела ни малейшего понятия, что стряслось.

Судимир откашлялся и первым нарушил тишину.

— Видишь, какое дело, Гнеда. Пожаловал нынче сам княжич, говорит, в наш двор куничка забежала.

Стойгнев вышел из-за спины Судимира, и сердце девушки ушло в пятки. На его правом плече лежал рушник. Княжич поклонился Гнеде до самой земли.

— Здравствуй, славница. У меня охотник уж больно хорош, говорит, след сюда ведёт.

Гнеда перевела расширившиеся глаза на Бьярки, наконец, замечая, что все трое одеты чересчур нарядно.

Этого не могло происходить наяву.

— Уж я говорил ему, — вступился Судимир, видя, как обомлела девушка, — нет у нас ни куниц, ни лисиц.

— Охотник мой ошибиться не мог, — перебил Стойгнев, и в очах юноши Гнеде почудился шальной отблеск. — Глаз его меток, рука верна, собак, что давеча набегали, всех перебил, ни одной не оставил. Да вот не ест, не пьёт, только об одной куничке помышляет. Брячиславом Судимировичем прозывается, может, слыхивала о таком. У вас куница, у нас охотник, чем же не пара?

— Гнеда, я не отец тебе, — мягко обратился к девушке Судимир, — и слово моё не закон. Как рассудишь, так тому и быть.

Она неверяще смотрела на боярина, который неловко мял в руках шапку, затем перевела взор на Стойгнева, глядящего неестественно залихватски. Наконец, Гнеда собралась с духом, чтобы поднять глаза на Бьярки. Он был серый, как полотно, что лежало в кроснах, но в его очах, сияющих отчаянной решимостью прыгающего в пропасть, не было колебания.

Девушка сделала два порывистых шага к двери, и мужчины одновременно расступились, не осмеливаясь остановить её. Раздался стон деревянного настила, затем жалобный писк половицы, которую давно пора было поменять. Всё перед глазами замелькало, и Гнеда поняла, что бежит. Выскочив во двор, она юркнула на гумно и забилась в угол, тяжело осев на деревянную долонь, усыпанную прошлогодней мякиной. Сердце бешено стучало, а в ушах всё звучали нелепые речи.

Неужели это не было насмешкой? Нет, Судимир не стал бы в ней участвовать. Значит, правда, Бьярки посватался к ней? Но почему Стойгнев? Решил, что княжичу она не сможет отказать? Захотел поглядеть на её мучения? Сдался, переступив через собственную гордость, но напоследок замыслил унизить её, растоптать?

Гнеда уткнулась в ладони, когда скрипнула дверь и послышались торопливые шаги.

— Вот ты где, — с облегчением сказал Стойгнев, подходя к девушке. Легко переборов её сопротивление, он отвёл руки от лица Гнеды и внимательно посмотрел на неё. — Ты плачешь? Да любая в Залесье умерла бы от счастья, если бы такой молодец просто в её сторону глянул!

Гнеда всхлипнула, отнимая у него ладони и мотая головой, отказываясь слушать.

— Брось это! — Стойгнев нахмурился, и в его жёстком голосе больше не было снисходительности. — Неужто думаешь, мне хотелось этого глумилища? Он решил взять тебя честью, а ты ещё смеешь воротить нос! Впрочем, если откажешь, я буду только рад. Ты ему не ровня.

— Ах, вот как, — усмехнулась девушка, утирая рукавом слёзы. Она вздёрнула подбородок, вызывающе глядя в карие очи, пересыпанные зелёными искрами. Больше всего на свете ей хотелось выплюнуть в его высокомерное, рассерженное лицо всю правду. — Скажи, княжич, а ты по-прежнему будешь гладить мне руки, когда я стану женой твоего побратима?