Друг по переписке (ЛП) - Джей Джессинжер

Выражение ее лица смягчается. Фиона ставит кружку на подставку для слива рядом с раковиной и возвращается на свой стул.

— Тогда мы попытаемся связаться с духом, чтобы узнать, чего он хочет.

— Ты снова возвращаешься к спиритическому сеансу.

— Верно.

Мы пристально смотрим друг на друга через стол, пока я пытаюсь вытащить свой мозг из космоса, куда он отправился, чтобы хорошенько отдохнуть от этого нелепого разговора.

— Или, может быть, мне просто стоит сходить к психотерапевту. Лучше потратить деньги на него.

— О, никаких счетов, моя дорогая. Она могла бы сделать это в качестве личного одолжения.

— Кто она?

— Моя сестра. Она медиум.

К этому моменту новый лакомый кусочек информации меня даже не смущает.

— Конечно, она медиум. И как можно попасть на такую работу?

— Ну, ты рожден для этого, не так ли? Это дар.

Я с сомнением повторяю:

— Дар.

— Что-то, что приходит само собой, например, твои художественные способности.

— Только с мертвыми людьми.

— Вот именно.

— И она может гарантировать, что этот не-дух, который не преследует меня, уйдет после этого?

— О нет. Это полностью зависит от духа. И всегда есть шанс, что… — она прикусывает внутреннюю сторону щеки.

— Не оставляй меня в подвешенном состоянии. Я и так достаточно взвинчена.

— Ну, не все духи дружелюбны. Некоторые из них мстительны и полны ярости.

Я хихикаю.

— Значит, они раньше работали на железной дороге.

Голубые глаза Фионы сверкают. Ее голос понижается.

— Это не шутка, моя дорогая. Нужно проявлять крайнюю осторожность, когда имеешь дело с существами из другого мира. Они очень непредсказуемы. Если их спровоцировать на гнев, они вполне способны на насилие.

Дрожь страха, которую я чувствовала ранее, возвращается, пробегая по мне и оставляя после себя мурашки.

— Как призрак может быть способен на насилие, если у него нет тела?

— Точно так же, как он может переставить мебель или сбросить что-то с полки.

— Я не понимаю.

На мгновение она собирается с мыслями.

— Дух — это проявляющая себя энергия, сродни электрической буре, набирающей силу до тех пор, пока она не разрядит молнию. Когда дух расстроен, эта эмоция — эта энергия — преобразуется в физический результат. Отсюда твои открытые ящики в шкафу. — Она смотрит вверх. — Или мерцающий свет.

Я с трепетом смотрю на потолок, наполовину ожидая увидеть ухмыляющегося зеленого гоблина, парящего над головой.

— Итак… теоретически, не то чтобы я во все это верила… дух, который живет в моем доме, зол?

Она тихо отвечает:

— Я бы сказала, что дух, который живет в этом доме, чертовски разъярен.

Когда я пораженно смотрю на нее, она добавляет небрежным тоном:

— Или духи, множественное число. Этот дом очень старый. На самом деле никто не знает, сколько беспокойных душ скрывается вокруг. Может быть, десятки.

— Десятки? Ты хочешь сказать, что я живу в аду?

— Ад — это состояние души, моя дорогая. Реальность — это просто то, во что мы верим. Каждый из нас создает свою собственную правду, даже призраки.

Это заявление — самая тревожная вещь, которую она сказала за весь разговор.

— Хорошо, но я все еще не верю в призраков. Разве это не помешало бы сеансу?

Фиона поднимает брови.

— Как ты полагаешь, на Бога так или иначе влияет то, что люди в него не верят?

— Я имею в виду… может быть, его чувства задеты?

Она вздыхает.

— Я не могу печь печенье без сахара, моя дорогая.

— Отлично. Теперь ты говоришь загадками. Кроме того, ты вполне можешь приготовить печенье без сахара. Оно и называется печеньем без сахара. Диабетики едят его постоянно.

Она яростно смотрит на меня.

— Боже, какая у нас замечательная беседа. Я так рада этому шансу узнать тебя получше.

— Ха-ха. Вернемся к истории с печеньем. Что означал этот комментарий?