Его счастье - Энжи Вэс

Оливия не стала рассказывать о произошедшем с Саймоном. Она не хотела омрачать счастье подруги переживаниями за себя и свою судьбу. Она решила, что рассказать лично будет куда лучше, да и писать об их ссоре как-то не было желания.

Оливии взгрустнулось, грудь сдавило. Она откинулась назад, вертя перо в своих руках. Саймон не понимает ее. Он никогда не понимал, как ценны для нее некоторые вещи. И то, чего Оливия хочет, тоже обесценилось в его глазах.

«Но он говорил, что любит меня» — подсказывал навязчиво ей голосок в голове, будто спустился ангел-хранитель Саймона.

Если любовь Саймона была бы истинна, то он отнесся бы к ней с пониманием и дал свободу. Она хочет чего-то добиться сама, а не потому что она вышла за кого-то замуж и получила от этого привилегии или потому что родилась дочерью графа. Неужели Оливия не способна на большее, чем просто сказать мужчине «да», и все препятствия, и проблемы в миг исчезнут по взмаху герцогской руки? Если она бросит свое дело, Оливия так и не узнает, стоит ли она чего-то. А если нет, то она ничуть не лучше тех дурочек, которые бегают за богатыми женихами, кокетливо и навязчиво хлопая глазками, только бы в этом сезоне ее заметили.

Оливия знала это, потому что сама долгое время притворялась таковой. И, когда каждый из женихов обнажал свою сущность, как с дерева слезает стружка, и показывал свое истинное лицо, она переставала притворяться кокетливой и глуповидной девицей. Оливия не скрывает, кто она есть, не скрывает свой характер и любимые увлечения, свой ум в конце концов. Но если Оливия обретет успех, то сможет гордо и презренно смотреть на каждого в свете, кто сомневался в ней. Она сможет не бояться быть собой. В этом залог ее счастья.

«А как же Саймон?»

Если Саймон до завтрашнего дня поймет свою ошибку, то он придет, а если нет… Саймон сможет и в праве найти другую невесту, хоть ту же Шарлотту Уоррен. Оливия бросила косой взгляд на кровать. Она будет ждать его сегодня и не будет ночью ей сна. Ее пульс участился. Она отчаянно швырнула перо на стол. Какая же глупость все эти чувства и переживания!

Глава 26

Два часа ночи. Весь дом спал. Погасли свечи. Саймон не пошел в кровать, как все, потому что точно знал, что не сомкнет глаза снова. Он находился в той же отцовской библиотеке, сидя в полной темноте, где единственным слабым источником света служил камин. Но Саймон сидел не у захваченного огнем очага, а словно у совершенно чужого, в котором мерцали догорающие угли. Они раскраснелись так, будто были готовы снова зажечься, загореться, но их окутывал страх перед неудачей, поэтому угольки гасли вновь. И с каждым разом горячие комочки замыкались в себе, теряя прежнюю силу света. Эти пульсирующие огни напоминали ему Оливию.

Оливия Уотсон, разумеется, была любовью всей его жизни. И когда он признался ей в этом, она сначала не поверила и хуже того: она не взяла его чувства в расчет. Этот цветочек завладел его сердцем. Но думал он только о собственной свободе, о том, как бы ему оторваться с тяготеющей его земли и, подхватив дуновение ветра, улететь навстречу приключениям. Живя с рождения в комфорте, в безопасности, с заботливыми людьми милый цветочек привык к этому. Он не подумал, каково ему будет в одиночестве, не знал и о том, какие опасности таятся в этом мире. Однако этот прелестный цветочек явно забыл о людях, которые его любили. Он не обратил и внимания на чужую привязанность.

Его признание в любви ничуть не покачнуло весы Оливии. И предыдущая ночь тоже. Значит ли это, что она не испытывала того же, что и он? Не испытывала к нему любви? Возможно, что так.

Вот теперь Саймон, сжав до побеления костяшек подлокотник, сдерживал порыв пойти к Оливии. Он будто удерживался за кресло, дабы не сорваться и не броситься к ней.

«Черт!» — буркнул Саймон.