Она дана ему свыше - Энжи Вэс

Тот пораскинул:

— Немного.

Льюис раскрыл все карты, неожиданно воскликнул:

— Ха-ха! Берк красавица. Я бы с большим удовольствием сидел дома, если бы мои глаза услаждала такая компаньонка. У нее такие…

— Льюис, — Джек впился в него предупреждающим взглядом, крепко стеснил стакан в руке, — замолчи.

Марк оттянул галстук и добавил, разложив карты:

— Да, Льюис, лучше заткнись, пока Джек не съездил тебе по физиономии.

— А что такого я сказал? — Льюис пригнулся к столу, притаившись, смотрел на Гарри.

Тот поочередно стал выкладывать свои карты на стол рубашкой вниз. Марк с дьявольской ухмылкой и самодовольным обозрением друзей отпил глоток, будто победил самого короля.

Оба проигравших негодовали:

— Нет!

— Твою мать, Вустер! Ты блефовал, я уверен на тысячу фунтов!

Марк наклонился вперед.

— Братья, ничего личного! Игра — есть игра. — Он энергично потер ладони. — Итак, где мой выигрыш?

Льюис с неохотой протянул ему открытую коробочку с толстой сигарой.

— Откуда сигара? Ведь импорт на них запрещен. — Джек вскинул бровь.

Марк внимательно осмотрел диковину под разными углами, преподнёс коробочку к носу и вдохнул табачный запах.

— Ммм, контрабанда, братец. Чистейший табак, прямиком из Франции.

— Ты закурил?

— Нет, — он закрыл коробку и сунул во внутренний карман, — но это единственная интересная вещь, которую Льюис мог мне сейчас предложить. Гарри? — Марк с вопросом посмотрел на него.

— Я ведь не идиот, чтобы светить здесь оружием! — Гарри хлопнул по столу. — Выйдем и я передам его.

Джек поинтересовался:

— Что за оружие?

— Немецкий кремневый пистоль. Между прочим, последней модели. Не хочешь с нами, Джек? — Марк плавно толкнул его кулаком в плечо. — На этот раз сыграем на ирландский виски. На две бутылки, а?

Джек, отхлебнув от стакана, покачал головой.

— Я не играю в азартные игры, и вы это прекрасно знаете.

Гарри изогнул брови, отчего на лбу собралось несколько складок.

— Странный ты! В тебе будто что-то переменилось.

Джек удивился.

— Во мне ничего не менялось, Гарри. Я такой, какой был всегда. И для вас не сюрприз, что я не играю.

Льюис цокнул языком:

— Не-е-т, друг! Ты изменился. Когда ты приехал после войны, у тебя на лице было написано что-то вроде «Хмурый. Свирепый. Угнетенный». Ты толком даже не смеялся.

— А теперь, — добавил Гарри, сощурившись, — я вижу, что ты взбодрился…

— И широко улыбаешься, — подметил Льюис и подался вперед. — В чем же дело, Херефорд?

Марк в полном молчании поглядел на него, словно говорил: «Ну давай, выкручивайся». Он не встревал, потому что знал причину его перемен с бала Херефордшир.

Джек и сам заметил за собой нечто на него не похожее. Например, он перестал быть отстраненным с домашними. Раньше, увидь он сегодняшний Блайндс, наполненный людьми, Джек не стал бы даже переступать его порог. Тогда он искал одиночества и уединения, а теперь Джек предпочитал больше находиться в компании. Кроме того, как подметил Льюис, ему больше не приходилось выдавливать из себя улыбки: они сами просились на лицо. Джек шутил и смеялся, и он знал наверняка, что все это заслуга Мадлен. Она появилась в его жизни внезапно, как радуга после долгих и беспокойных дождей.

Джек сложил руки вместе, сказав:

— Ну, должно быть, в моей жизни произошли некоторые перемены, но… — Его глаза отвлекло некое зрелище.

За соседним столом сидел джентльмен, всем видом выдавая себя за шулера. Напротив него — противник, а рядом с ним мистер Слиппери! Броуди не мог оказаться в этом клубе, потому что не состоял в нем из-за отсутствия титула. Да и вряд ли сыновья викариев осмелились бы посещать такие клубы, как Блайндс, который кишит своей порочностью. Однако самым интригующим было то, что Броуди сидел за столом в качестве игрока. Он был в обычном костюме без сутаны.