Украденная невеста - М. Джеймс

Я медленно подхожу ближе к кровати, чтобы разглядеть очертания ее лица в прохладной темноте. Она издает тихий звук во сне, и я замираю на месте, чувствуя, что становлюсь еще тверже. Мой член напрягся от одного взгляда на ее очертания в постели, ноющий после стольких дней вдали от нее. Этот тихий сонный стон посылает новый прилив крови к моему паху, боль пронзает меня, когда я смотрю вниз на свою жену. Я хочу ее. Я знаю, что сейчас она считает себя менее красивой, я вижу это в ее глазах, в том, как она отстраняется и не встречается со мной взглядом, когда я смотрю на ее обнаженное тело. Я вижу, как она думает о шрамах, которые останутся, о том, как изменили ее те два монстра в сарае, что она никогда больше не будет той женщиной, на которой я женился. Но ничто из тех травм не изменило того, как сильно я хочу ее. Когда я смотрю на нее, я не вижу ничего, кроме той же самой красивой женщины, которая довела меня почти до безумия желанием, разочарованием и потребностью.

Они пытаются отобрать ее у меня. Я не позволю им добиться успеха.

Я знаю, что должен оставить ее в покое, вернуться в свою комнату и попытаться еще немного поспать самому, надеюсь, на этот раз без сновидений. Но я чувствую себя прикованным к месту, не в силах отвести взгляд от ее лица, которое становится еще более четким, когда мои глаза привыкают к темноте. Она выглядит такой красивой, такой умиротворенной, ее мягкие губы приоткрываются при дыхании, и я снова чувствую эту ноющую, сводящую с ума пульсацию в моем члене, когда смотрю на нее сверху вниз.

Моя рука непроизвольно скользит вниз, касаясь мягкого хлопка, покрывающего мой член, чувствуя, как он втягивается в мою ладонь от легкого прикосновения. У меня уже несколько дней не было релиза, я был слишком сосредоточен на том, что от меня требовалось, слишком беспокоился о Катерине, слишком беспокоился о будущем моей семьи и моего бизнеса. Но сейчас, в темной тишине ночи, когда я стою рядом с кроватью моей жены, все это, кажется, ускользает. Нас только двое, и я нуждаюсь в ней, как никогда в своей жизни не нуждался в женщине, я никогда никого не хотел так одержимо сильно.

Я не могу ее трахнуть. Даже я не такой монстр. Она все еще слишком травмирована, и я знаю, что она не захочет меня. Не сейчас, и я не буду принуждать ее, не после того, через что она прошла. Но мне нужно что-нибудь. Какое-нибудь облегчение.

Я чувствую себя почти как во сне, когда снова вытаскиваю свой член, мгновенное удовольствие от ощущения его бархатной кожи под моей ладонью, твердой как камень и обжигающе горячей, заставляет меня втягивать воздух сквозь зубы. Прошло слишком много времени с тех пор, как я кончал, и я начинаю медленно гладить, забывая, что это такое, что я делаю, как бы это выглядело, если бы кто-нибудь это увидел.

Никто этого не увидит. Никто другой не осмелился войти в спальню моей жены посреди ночи.

Никто, кроме меня.

Я смотрю вниз на ее приоткрытые губы, страстно желая прижаться к ним своим членом, почувствовать теплый влажный жар ее рта. Она выглядела такой красивой, стоя на коленях, такой милой, когда открыла рот, чтобы принять меня, ее глаза были широко раскрыты и умоляющими, ее волосы были намотаны на мой кулак. Ее горло было таким приятным, когда я трахал его, и я сжимаю руку вокруг своего члена, желая почувствовать это снова. Желая почувствовать, как ее горячее горло сжимается по всей моей длине, пытаясь выдавить из меня сперму, выпить ее.

Я должен сделать это быстро, гладить сильно и стремительнее, кончить как можно эффективнее, снять напряжение и вернуться в свою комнату. Но теперь, когда я начал, я хочу, чтобы это продолжалось. Если я не могу трахнуть свою жену, я хочу смотреть на ее лицо, когда дрочу себе, представлять, как моя сперма окрашивает эти розовые губы. Боже, я хочу гораздо большего.