Украденная невеста - М. Джеймс

— Здесь только один комплект одежды, — холодно сказал он, стоя в дверях и не сводя с меня своих льдисто-голубых глаз. — Я купил бы для тебя больше, но, возможно, я заставлю тебя заслужить это. — Жестокая улыбка изогнула его губы, его глаза были холоднее, чем я когда-либо видела, они сверкали, как драгоценные камни, на его напряженном лице. — Возможно, я запру тебя в комнате голой, чтобы у тебя не было шанса куда-нибудь выйти, пока ты не научишься вести себя прилично. Но не волнуйся, Катерина. Перед этим тебя ждет множество наказаний.

А затем он ушел, угроза явно повисла в воздухе.

Воспоминание об этом заставляет меня дрожать. Я сажусь как можно дальше с одной стороны машины, оставляя между нами как можно больше пространства. Я остро ощущаю человека, сидящего передо мной на пассажирском сиденье, и тех, кто позади нас, все вооружены. Я могла бы попытаться выброситься из машины, но двери заперты, и я почти уверена, что не смогу открыть свою, даже если попытаюсь. В любом случае, я бы так далеко не зашла, пока меня кто-нибудь не остановил. Раньше я думала, что была узницей в своем браке, но теперь это очень, очень реально.

Ужас, это ничто, по сравнению с тем, что я чувствую. Я не думаю, что Виктор обошелся бы со мной так грубо, как с кем-то вроде, скажем, Андрея и Степана, но я все еще не могу выбросить из головы их разбитые и окровавленные лица. Я ужасно разозлила его, и я знаю, что он собирается наказать меня за это.

Я просто не знаю как.

В глубине души я не жалею о попытке бегства. Что бы ни случилось со мной сейчас, если бы я этого не сделала, я бы всегда задавалась вопросом, могла ли я добиться успеха, если бы только попыталась. Я сделала все, что было в моих силах, чтобы сбежать от Виктора, и у меня ничего не вышло. Даже сочувствующей женщины за железнодорожной стойкой оказалось недостаточно, чтобы помешать им найти меня. У меня был единственный шанс, и его оказалось недостаточно.

Теперь мне придется с этим жить. Я просто не знаю, что это будет означать для меня.

Бронированный автомобиль выезжает из-за поворота, и затем внезапно я вижу, как впереди маячит пункт нашего назначения, когда лес расступается. Мы уже некоторое время поднимаемся в горы, и от того, что я вижу впереди, у меня перехватывает дыхание, даже зная, что это место скоро станет моей тюрьмой.

Я не ошиблась, когда подумала, что следующим убежищем будет крепость. Это именно она… массивный дом в стиле шале с башнями, которые выглядят так, словно стремятся пронзить облака, окутывающие вершины гор, и огромной, прочной баррикадой вокруг него. С нашей выгодной позиции я вижу, что это поместье значительных размеров, если его охранять до зубов, но я сомневаюсь, что у меня будет шанс осмотреть большую его часть.

Угроза Виктора держать меня запертой голой в какой-то комнате внезапно кажется гораздо более реальной. Кажется драматичным думать о том, что он запер меня на чердаке башни, как Золушку, но я уже не так уверена, что это так. Он мужчина, который, я уверена, может придумать креативные формы наказания, и я уверена, что он считает, что я заслужила именно это.

Когда мы приближаемся, тяжелые ворота открываются. Я вижу стоящих там солдат, одетых в черную одежду и хорошо вооруженных. Вдоль стены, окружающей поместье, стоят другие люди, и когда машины въезжают в ворота, я мельком вижу их застывшие, жесткие, бесстрастные лица.

Это не те люди, которых я могу уговорить выпустить меня. Это не те люди, которых я могу обмануть историей о том, что Виктор дал мне инструкции, отличные от тех, что были сказаны им. Виктор будет с ними предельно откровенен. И даже если бы я могла это не имеет значения. Я где-то в российских горах без транспорта и даже без подходящей одежды, чтобы попытаться сбежать. Я уверена, что любое транспортное средство, которое я могла бы взять, надежно заперто в каком-нибудь недоступном гараже.