Мой сводный кошмар - Анастасия Воронцова

От самого входа за мной тянулась мокрая дорожка. С волос и одежды, наверное, можно было выжать не одно ведро воды.

Шмыгнув носом, я направилась в душ. Нужно было поскорее сбросить с себя мокрую одежду и смыть сегодняшний день.

Завтра. Обо всем подумаю завтра.

Простояв под горячими струями воды целую вечность, я протерла запотевшее зеркало и взглянула на себя. Лицо не было опухшим от слез, но глаза… По ним кто угодно мог понять, насколько дерьмовым был мой день. Как хорошо, что дома нет никого, кому могло быть до этого хоть какое-то дело.

Перекусив бутербродом, я завалилась в кровать, рассчитывая поскорее уснуть. Но, как назло, сон никак не хотел идти — мысли и воспоминания не давали покоя. Не только о сегодняшнем дне. Сегодня, впервые за долгое время, я вспоминала родителей.

Папа не был столь амбициозен, как дядя Сережа. Его вполне устраивала скромная должность в агентстве недвижимости, а мама преподавала в университете и была любимицей студентов, никогда не жалуясь на усталость или низкую зарплату. Но не было ни одного вечера, когда в нашем доме было бы так пусто, как здесь.

Я сама не заметила, как моя подушка промокла от слез. Когда в последний раз я позволяла себе вот так плакать? Кажется, это был первый месяц после приезда сюда. Тогда я почти не выходила из комнаты, и тетя Алина впервые записала меня к психологу.

Во рту пересохло, глаза и нос опухли. Встав с, я решила умыться и попить воды. Но, открыв дверь комнаты, я замерла на месте.

В коридоре, прислонившись к стене спиной и опустив голову стоял Барский младший. В той же куртке, в которой я видела его ранее на площади. Видимо только что вернулся.

Он заметил меня, и в его взгляде на долю секунды мелькнуло сострадание. Или может мне просто показалось в тусклом освещении коридора?

— Что-то случилось? Почему ты плакала? — голос младшего Барского был непривычно хриплым, а взгляд — пронзительным. Его глаза впились в меня, словно в мишень.

— Ничего, все нормально, — по привычке ответила я. Это было моим стандартным ответом на любой подобный вопрос вот уже два года.

В нерешительности постояв еще несколько секунд, я опустила глаза в пол, и, не дождавшись ответа, решила уйти.

— Пойду на кухню, — я рассчитывала проскочить мимо него, но он перехватил меня за руку и развернул к себе лицом.

Притянув меня к себе и не почувствовав сопротивления, он прижал меня к груди и слегка приобнял.

Ошарашенная, я замерла, не в силах пошевелиться.

Я сплю? Или брежу? Барский младший действительно обнимает меня?

Наверное стоило оттолкнуть его, поставить на место. Особенно после того, что он сегодня устроил, но у меня не находилось слов.

В какой-то момент я почувствовала на своей шее его горячее дыхание. По телу словно разлился горячий мед, и это отрезвило меня как пощечина.

— Мне очень жаль, — тихо сказал он, и я дернулась, высвобождаясь из кольца его рук.

— Не стоит. Тот поцелуй был ошибкой. Это больше не повторится, — холодно произнесла я, отводя взгляд.

Наверняка это вызвало у Барского чувство дежавю, ведь он сам не раз говорил это другим девушкам перед расставанием.

Замерев, Барский ошарашено уставился на меня, потом сжав челюсть так, что на его лице заиграли желваки, и он вышел из квартиры, громко хлопнув дверью…

Следующим утром меня разбудил настойчивый звонок телефона, который я сперва спутала с будильником, с удивлением обнаружив на экране незнакомый номер.

Да, давно мне не звонили так рано, да еще и в мой выходной. Я хорошо постаралась, чтобы в моем окружении не осталось никого, с кем у меня были бы дружеские или хотя бы приятельские отношения.

Кто бы это мог быть?

Протерев сонные глаза, я приняла вызов и приложила телефон к уху.

— Да? — настороженно спросила я.